Новости / Публикации

6 марта 2017 Витаминка для Пскова в плохую погоду После экспериментов Пушкинского театрального фестиваля зритель отдохнул на добротной местной постановке

31 января 2017 Режиссер Юрий Печенежский: Наша «Пиковая дама» - больше человеческая драма, чем триллер 4 и 6 февраля в рамках ХХIV Пушкинского театрального фестиваля состоится премьера спектакля «Пиковая дама» в постановке Псковского академического театра имени Пушкина. Как гласит аннотация, спектакль создан в жанре драматической мистификации, совместившей мистику, психологию человеческих отношений и юмор. Поставил спектакль начинающий московский режиссер Юрий Печенежский. В роли графини — заслуженная артистка России Мирра Горская, старейшая актриса театра, работающая в труппе с 1949 года. В спектакле также заняты народный артист России Владимир Свекольников и молодые актеры театра. Накануне премьеры обозреватель Псковской Ленты Новостей встретился с Юрием Печенежским и поговорил с ним о секретах постановки. — Спектакль, что называется, камерный? — Мы пробовали репетировать на большой сцене. И какие-то сцены смотрелись неплохо. Но все-таки изначально мы ориентировались на пространство малой сцены. Актеры задействуют весь зал, все проходы, лесенки и балконы. Спектакль как бы «выпирает» вовне. — А зачем это? — У нас так сложилось изначально. Я предложил: «Наше игровое пространство — везде». Актеры это приняли, заинтересовались и с увлечением осваивали все пространство. Таким способом мы пытаемся захватить зрителя, его внимание. По нашей задумке зритель должен смотреть не только вперед, но и вертеть головой, елозить, суетиться. Это не для того, чтобы не дать зрителю заснуть, а как бы сделать зрителя соучастником того, что происходит на сцене и вне ее. — То есть это не самоцель, а как-то оправдано художественно? — Изначально задача состояла в том, чтобы зритель стал полным соучастником спектакля. И поэтому я предложил: давайте играть везде. Тут очень хорошо играют винтовые лестницы, поскольку в «Пиковой даме» есть винтовая лестница, и этот элемент у нас много чего обозначает — не только то, что написано у Пушкина. С лестницами удобно играть, они — как бы часть декорации. — Расскажите о декорациях. — Это будет минимализм. В центре — стол на колесиках. Карточный стол абсолютно неправильной формы. На который можно будет садиться. На котором можно будет лежать. — И кто на нем будет лежать? — Да кто только не будет! И игроки в карты. И графиня. И Лиза. — То есть он такой многофункциональный? — Очень функциональный. Еще будет кресло для графини. И мы подумали, что нам будет интересно поиграть на гимнастических полотнах. Это будут свисать две такие белые ткани, на которые можно будет заползать. На которых можно будет качаться. Воздушная гимнастика! — Вы же говорили, что спектакль не новаторский, а традиционный? — Во всяком случае, он не «ультрамодный». Я на этот счет всегда говорю так: «Всю форму, которую сегодня называют новой, давно придумал Мейерхольд». Стоит почитать Мейерхольда, чтобы убедиться: все уже придумано до нас. И все новые режиссеры воруют у него и правильно делают — он ведь гениальный режиссер. У него были разные периоды творчества, разные театры. В какой-то период он пытался использовать и цирковые моменты. И он придумал выходы актеров в зал, общение актеров со зрителями напрямую, разрушение рампы. — А если говорить о режиссерском замысле. Что вас привлекло в «Пиковой даме»? — История постановок «Пиковой дамы» не очень богата. Я просматривал фрагменты разных постановок. И фильмы. И, открою секрет, мы пробовали изменить сюжет. Хотя основную канву событий мы сохранили. Но вот как эти события достигаются? Здесь мы пытались через изменения достичь некоторой сценичности. Для меня было главное, чтобы зрителю было интересно смотреть так же интересно, как и читать. То есть иногда видишь инсценировку прозы и понимаешь, что читать интересней, чем смотреть. И мы постарались сделать такую сценическую версию, чтобы зритель не терял интерес. Пришлось немного менять обстоятельства. Но основной сюжет сохранился. Мы привнесли мистику в сами события. Что толкает Германа к его безумному поступку? Какая цепочка событий приводит героя к трагическому финалу? Это больше человеческая драма, чем триллер. Мы совсем не гнались за спецэффектами. — А можно было? — Можно. Обычно режиссеры использует специальный свет, что-то синее, дым, чтобы зрителю стало страшно. Ух! Мы за этим всем не гнались. Мы ищем мистику в самой цепочке событий. — Как вам работалось с псковскими актерами? — Очень хорошо. Я просто вдохновлен! Сначала у меня возникло некоторое недопонимание с народным артистом Владимиром Свекольниковым. Но сейчас я его обожаю. И он говорит мне, что он меня обожает. Мы прекрасно общаемся. С Миррой Александровной Горской у нас прекрасный контакт. Она — золотой человек. Она продолжает учиться. — Она играет злую «мистическую старуху»? — Нет, наоборот. Везде графини — такие злые буки. А я прошу играть легкую старую женщину, которая все в этой жизни повидала, и просто учит Лизу: «Ну что ты делаешь, Лиза? Лиза, ты дура?». Зачем нам злая старуха? Тем более, что Мирре Александровне это не идет. Пушкин не написал, что она злая. Он написал ее реплики. Наша графиня — спокойная, снисходительная, и в этом-то как раз мы и нашли юмор. Мы вообще постарались в постановке найти побольше юмористического. В том, как встречаются, как переглядываются, как сближаются Герман и Лиза. По крайней мере работники театра, когда видели спектакль, смеялись. Мы играем с текстом, с обстоятельствами. У нас присутствует достаточная доля иронии. Основная тема: нельзя предаваться азарту безоглядно, можно и с ума сойти, и жизнь себе сломать. Беседовал Александр Донецкий

21 апреля 2016 В Псковском драматическом театре состоялась премьера нового музыкального спектакля В Псковском драмтеатре состоялась премьера спектакля "Соседи" в постановке Александра Кладько. Пьеса была написана драматургами-одесситами в 1976 году для местного театра Музыкальной комедии. Со сцены звучат произведения из репертуара Утёсова и Шульженко, что создаёт особую атмосферу уютного дворика. Солнце и радость. Танцевальная площадка старой Одессы, музыка пятидесятых. Только живой звук. Многие актеры Псковского театра попробовали себя в новом качестве, многие запели. В спектакле "Соседи", по пьесе драматургов-одесситов во главе с Валерием Хаитом танцуют все. Пьеса, написанная специально для музыкального театра, выдержала сотни постановок. АЛЕКСАНДР КЛАДЬКО, ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР ПСКОВСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ДРАМЫ:
Говорят люди, как инструменты, они начинают звучать в зависимости от того, кто к ним прикасается. Мне кажется, сегодня так много искусственного в еде, в отношениях, в театре, в искусстве. Я в этом смысле старовер. Мне больше нравится живое, живая музыка, живое общение. В центре - пара влюбленных. Вокруг них вся интрига. Художник спектакля - заслуженный деятель культуры Владимир Шилин. Старый дом - главное сооружение на сцене. Он же символ добра, взаимопомощи и почти родства всех соседей и предмет спора. Быть или не быть. В новой жизни города и самих соседей. Людей разного социального статуса, судьбы и устремлений. Характеры неповторимые, яркие. Сергей Попков, Нина Семенова - представители старой интеллигенции, Виктор Яковлев - сапожник. Самый мудрый, пронесший через всю жизнь одну любовь. Народный артист Юрий Новохижин герой-моряк. Образ, в котором актер сумел соединить комическое и трагическое. Одиночество старого морского волка и веселый драйв парня в тельняшке. ЮРИЙ НОВОХИЖИН, НАРОДНЫЙ АРТИСТ РФ:
Двадцать пять кораблекрушений, в которых лично принимал участие такой мужик, которой выправкой военной, беззаветно влюблен в соседей. В этом спектакле, в нем есть команда. То, чего я всегда исповедовал. Не один актер работает, а команда, внутреннее содружество. В Пскове эта премьера стала праздником. Поддержать коллег, пришла вся старая гвардия театра. Для главного режиссера, Александра Кладько, это первая пьеса с псковскими актерами. ВИКТОР ЯКОВЛЕВ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ АРТИСТ РФ:
Человек весьма профессиональный. Работать с ним легко, потому что он знает, чего хочет добиться, а главное, то, что сейчас называют "драйв": чтобы все было живо, чтобы все откликалось, от одного зажигалось другое. Заводилось на третье и все вместе составляло такое какое-то единство человеческое, эстетическое, ритмовое. В планах у главного режиссера спектакли разные. Еще будут серьезные, парадоксальные. Александр Кладько говорит: самая трудная задача - поставить веселое и жизнерадостное. Это удалось. Но финальная сцена, когда в старом доме навсегда погас свет, оказалась самой сильной. Марина Михайлова, Денис Алексеев

4 апреля 2016 Псковская сцена держится на «Гвоздях»: премьерный спектакль детской театральной студии поразил зрителей Веселая хулиганская история — это первый выход ребят на большую сцену театра

30 марта 2016 Дом Советов В СССР спектакли, поставленные по пьесе «Старые дома», шли на сценах примерно ста театров. СССР давно нет, но о пьесе не забыли Чтобы обнаружить типичные симптомы ретромании, подробнейшим образом описанные в одноимённом труде Саймона Рейнольдса «Ретромания, поп-культура в плену собственного прошлого», надо всего лишь прийти на спектакль «Соседи» главного режиссёра псковского драмтеатра Александра Кладько. Как написал Саймон Рейнольдс, «жажду движения стало проще утолить путешествием в безграничное прошлое, нежели движением вперёд». Предыдущий руководитель псковского драмтеатра Василий Сенин тоже любил ставить спектакли с сильным привкусом музыкального ретро («Заповедник», «Пять вечеров»), но делал это не в Пскове (также см: А. Семёнов. Полтора мужика). В Пскове он как бы экспериментировал. Александр Кладько выбрал для первого своего спектакля в Пскове ретрокомедию, в которой предусмотрительно обошёлся без экспериментов. «В этом доме не с кем подраться» Постановка весной 2016 года на российской сцене советской лирической комедии «Соседи» (по пьесе «Старые дома», она же – «Всё начинается с любви») – дело беспроигрышное. Комедия. Музыкальная. Советская. Все три составляющие для зрительского успеха имеются.
Сцена из спектакля «Соседи». Фото: Андрей Кокшаров Из всех зрительских откликов, услышанных после окончания спектакля, больше других запомнился такой – одна женщина с удовлетворением говорит другой: «А ничегошний спектакль-то…» Вот именно… Слово дурацкое, но ёмкое, говорящее и о спектакле, и о зрителях. Остаётся повторить то, что было сказано прошлым летом – после того как в Пскове показали комедию «Наш Авлабар» режиссёра Александра Кладько (это было до его назначения главным режиссёром): «Это верный признак того, что постановки вроде «Нашего Авлабара» будут и впредь пользоваться в Пскове успехом у «широкого зрителя». В прошлом году зрители, за редким исключением, были очень довольны. После просмотра «Соседей» было то же самое. И во время просмотра тоже. Как и во время спектакля «Наш Авлабар», действие то и дело переносилось в зал. Зрителям не давали возможности уснуть или заскучать. Ретромания проявляется не только в тяге к старым добрым песням. Здесь всё сложнее. В «Соседях» конфликтуют забавные люди. В спектакле нет злодеев. Кровь не льётся, головы не летят, голые люди по сцене не прыгают… Уже хорошо. Происходит типичная борьба хорошего с отличным («В этом доме не с кем подраться»). Берётся пьеса – местами остроумная. Недаром же её сочинили в семидесятые годы одесские кавээнщики Георгий Голубенко, Леонид Сущенко и Валерий Хаит. Добавляются всем известные старые песни. Разброс песен – от «А ну-ка убери свой чемоданчик…» до «Чтобы тело и душа были молоды…» Они звучат и со сцены, и в фойе – в том числе и в антракте. Артисты пробираются сквозь толпу зрителей и выходят к микрофону. Пока пели Виктор Яковлев, Максим Плеханов, Анна Шуваева, Наталья Петрова и другие, ко мне подошла пожилая зрительница и с восторгом произнесла: «Я потрясена! Вы в театре бываете чаще. Они когда-нибудь раньше пели?» Впрочем, мнения в антракте звучали разные. «Как вам комедия?» - спросил я одного известного в Пскове человека. «Грустно. Лёгкости нет». – «Может, ещё разойдутся? Особенно после такого музыкального антракта?» Принципиальной разницы между тем, что было до и после антракта, не было. Кому понравилось то, что происходило до антракта, тот не был разочарован и продолжением. «Ошибки у нас бывают при строительстве. При сносе – никогда»
Сцена из спектакля «Соседи». Фото: Андрей Кокшаров В брежневские времена пьесы и киносценарии на эту тему были довольно распространены. Сносят старый дом (дома). Государство предлагает взамен квартиры в новостройках, но жильцы почему-то не спешат покидать свои ветхие жилища. Они цепляются за прошлое. Однако жизнь неумолима. У рождённого в Одессе Александра Кладько хватило такта не эксплуатировать одесское произношение. Признаки Одессы, какой мы её знаем из литературы и кино, конечно же, имеются, но этот спектакль явно не только «про Одессу». Он про то, как трудно расставаться с прошлым. Трудно, но надо. Жалко, больно… Сила привычки измеряется в годах и десятилетиях. Но жизнь продолжается. Пьесу написали сорок лет назад. И за это время жизнь сделала несколько крутых поворотов. Пьеса не то чтобы устарела… Просто с каждым историческим поворотом серьёзно менялся её смысл. В девяностые годы ХХ века старый дом на Садовой, 16 легко мог восприниматься как символ Советского Союза. Соседям, прожившим всю жизнь вместе, предлагается расселиться в разных домах и районах. «Ошибки у нас бывают при строительстве. При сносе – никогда», - как говорится в спектакле. «Для счастья горячей воды и мусоропровода мало» Во всем известной элегическо-ностальгической пьесе Леонида Зорина «Покровские ворота» (написанной в 1974 году) в центре внимания коммунальная квартира, расположенная в доме под снос, а в ней - инфантильный мужчина Хоботов. В «Соседях», по сути, та же коммуналка в двухэтажном доме под снос. Инфантильный мужчина - Андрей (Андрей Атабаев) тоже имеется. Если у Зорина личную жизнь Хоботова устраивали Маргарита Павловна и Савва Игнатьевич, то в «Соседях» ситуация усугубляется. Личную жизнь Андрея устраивает не только мать, она же - председатель домового совета (Надежда Чепайкина), но и все остальные обитатели дома: задумчивый сапожник (Виктор Яковлев), вечно спящий моряк (Юрий Новохижин), боец культурного фронта в запасе (Сергей Попков), супруга бойца культурного фронта (Нина Семёнова), «просто жена и мать» Лена (Екатерина Миронова). Им всем надо угодить. Им всем должна понравиться невеста Андрея - «бульдозер в юбке» Галина (Наталья Петрова). Они лезут со своими советами. Более того, они имеют на это некоторое право. В воспитании жениха Андрея не принимают участие разве что сын Лены скрипач Стасик (Анна Шуваева), потому что он ребёнок – и муж Лены Сеня (Максим Плеханов), потому что он футболист. Однако Галина и её помощник-бульдозерист (Роман Сердюков) искренне убеждены, что «новые дома лучше старых». Но соседи в этом совсем не убеждены («для счастья горячей воды и мусоропровода мало»). Более того, они готовы за свои старые убеждения сражаться. Дом переходит на осадное положение. Любовь в опасности. Хорошее старое в поисках отличного борется с хорошим новым. И это значит, что путешествие в безграничное прошлое продолжается. Как поёт Максим Плеханов в антракте: «А поезд тихо ехал на Бердичев…» Тому, кто желает попасть в ностальгический Бердичев (Одессу и т.п.), тому надо ехать не на вокзал, а в псковский драмтеатр. * * * В спектакле «Соседи» у бульдозериста возникает подозрение, что ветхий дом держится на одной водосточной трубе. Достаточно удара кувалдой, чтобы нарушить хрупкое равновесие. Пока стоит, словно столб, вросшая в землю водосточная труба, старый дом со всеми привычками, предрассудками и тому подобным тоже будет стоять как символ высоких (на два этажа) отношений. Главное – не экспериментировать и кувалдой попусту не размахивать. Алексей СЕМЁНОВ

27 марта 2016 Во Всемирный день театра псковичам представят спектакль «Соседи» 27 марта отмечается Всемирный день театра. Как пишет сalend.ru, он был установлен в 1961 году IX конгрессом Международного института театра (International Theatre Institute, ITI). Традиционно праздник проходит под единым девизом: «Театр как средство взаимопонимания и укрепления мира между народами». Деятельность Международного института театра, согласно его уставу, направлена на «укрепление мира и дружбы между народами, на расширение творческого сотрудничества всех театральных деятелей мира». Первое международное послание в честь Всемирного дня театра в 1962 году написал французский писатель и художник Жан Кокто. Советский Союз получил членство в Международном институте театра еще в 1959 году. С 1961 года СССР, а затем Россия — постоянный член его исполнительного комитета. Упоминание о первой театральной постановке датируется 2500 годом до нашей эры. Первая театральная игра состоялась в Египте, сюжетом послужили образы египетской мифологии — истории бога Осириса. В древней Греции театр стал формироваться как искусство, устанавливались четкие определения трагедии и комедии, а также других театральных форм. Древнегреческие театральные представления также использовали мифологические образы. Добавим, 27 марта в 18:00 в Псковском академическом театре драмы имени А. С. Пушкина состоится премьера спектакля «Соседи» режиссера Александра Кладько по пьесе «Старые дома». Пьеса «Старые дома» (ее второе название - «Все начинается с любви») была написана драматургами-одесситами Георгием Голубенко, Леонидом Сущенко и Валерием Хаитом в 1976 году для постановки в Одесском театре музыкальной комедии. Ее соавтором стал известный поэт Роберт Рождественский, написавший в пьесе поэтические номера. В качестве композитора после долгих поисков был приглашен народный артист РСФСР Оскар Борисович Фельцман. Всего спектакли по пьесе «Старые дома» шли на сценах примерно ста профессиональных театров Советского Союза и за рубежом. Количество постановок в любительских коллективах не поддается учету. По замыслу создателей спектакля, «Соседи» - это светлая и добрая история, где есть много юмора, вдохновенная игра актеров и любимые всеми песни. Актеры исполняют «хиты» из репертуара Леонида Утесова, Петра Лещенко, Георгия Виноградова и Клавдии Шульженко, «живая» музыка создает лирическую ретро-атмосферу. В спектакле заняты: народный артист РФ Юрий Новохижин, заслуженный артист РФ Сергей Попков, заслуженная артистка РФ Надежда Чепайкина, заслуженный артист РФ Виктор Яковлев; артисты театра: Нина Семенова, Роман Сердюков, Анна Шуваева, Екатерина Миронова. В ролях влюбленных - Наталья Петрова и Андрей Атабаев. Для зрителей 12+.

29 апреля 2015 «Солдатики, солдатики, мои родные братики» 30 апреля на малой сцене Псковского академического театра драмы имени Пушкина состоится очередной показ премьерного спектакля «Солдатики» по пьесе Владимира Жеребцова «Чморик» (или «Подсобное хозяйство»). Судьба этой постановки заслуженного артиста России Виктора Яковлева оказалась настолько трудной, что не верится в эти слова - «очередной показ». Премьера прошла еще 24-25 апреля, и после нее захотелось сделать глубокий выдох: «Всё, наконец-то... «Солдатики» живы, больше не нуждаются в защите». Но какое там - отсутствие мгновенной рецензии было почти радостно воспринято теми, кто в спектакль не верил и не верит (полагаясь, очевидно, на мнение ушедшего худрука псковского театра Василия Сенина) как чуть ли не провал. А, по моему мнению, это был успех, история которого только начинается. Я раньше уже не раз сталкивалась с мнением, что сама пьеса «Чморик» - это же про ужасы недалекого «совкового» прошлого, про дедовщину в армии и вообще страшная чернуха, от которой зритель устал еще в 90-е. Тем интереснее наблюдать за эволюцией взглядов рискнувших посмотреть: нет, спектакль всё же не про наше темное вчера, а про наше настоящее. Такое стабильное в своей темноте, которую каждый преодолевает по мере душевных сил... Вообще, соблазн актуализировать «Солдатиков» до моментального снимка и у меня возникал, причем давно. Так уж сложилась, что я этот спектакль видела еще на радиозаводе, где в фойе бывшего заводского клуба прошли несколько прогонов. Стояло лето 2013 года, тогда как раз первый раз судили Навального (за кировский лес, позже его как бы посадили на пять лет, а через сутки выпустили), начиналась мэрская кампания в Москве, надежды и разочарования Болотной тоже еще были остры. И тут эта история — про подсобное хозяйство при ракетной части на Байконуре, в котором встречаются трое. Три человека, три силы, три способа жить... Как же было велико искушение увидеть в Андрее Новикове (артист Андрей Атабаев) — в ленинградском скрипаче, ту самую интеллигенцию с «хорошими лицами», свободную, умную, чистую... А в Бесе (артист Виталий Бисеров) — все, что мы (те, которые с «хорошими лицами) так ненавидим. Ту страшную, глухую силу, которая умеет становиться главной — хоть в собственном дворе, хоть в высокой политике. Нормальный такой пацан, Бес даже может снизойти до объяснения, почему никогда, ни при каких обстоятельствах не выпустит из своих рук жертву: «Понимаешь, меня ведь не поймут, если я тебя сейчас прощу. Скажут, стух Бес, свинари его уже через хрен кидают. Ну некуда мне деваться, Хруст. Понимаешь, некуда». Им всегда некуда деваться. Им всегда кажется, что любое проявление человечности — это слабость, за которой смена власти, если хотите. То есть главная в их понимании катастрофа. И вот между «христосиком» Новиковым и Бесом (имени у него в пьесе нет) — тот самый народ, который все делят. Это Саня Хруст (артист Николай Яковлев). Абсолютно нормальный человек, с пониманием — где верх, где низ. Простой парень. Я заметила, что простыми у нас чаще всего называют людей душевно здоровых и умных, но без налета интеллектуальности, отсутствие которого и позволяет сложным людям их презирать. И не беда, что сложный человек может быть откровенной дрянью — он потому и сложный, что при всем культурном багаже этой дрянью остается. А Саня — он, конечно, простой... Прошло два года с тех показов на радиозаводе. И вот уже на вполне академической сцене развернуто щелеватое пространство подсобного хозяйства. Как порой говорят: щеляста Россия, имея в виду, что в ней легко затеряться и потеряться. Но сценическое пространство, созданное художником спектакля Игорем Шаймардановым, подчеркивает еще и временность. Временность всего — от нашего бытия до впечатлений, которые при каждом просмотре спектакля меняются. И вот уже после показа в апреле 2015 года как-то отчетливо понимаешь, что битва, развернувшаяся во времянке свинарей, не может быть «финальной битвой между добром и нейтралитетом». То есть между условными скрипачами и теми, кто с таким удовольствием сейчас «антимайданит». Не про это «Солдатики» Виктора Яковлева. Выше надо брать. В спектакле есть момент, когда Хруст и скрипач становятся свидетелями запуска ракеты. Этот нарастающий гул, дрожание стекол, ощущение рвущейся в небеса мощи рождает просто космическое ощущение. Кто-то из зрителей в этот момент невольно обернулся, будто хотел увидеть то же, что видят Хруст и Новиков. А я вспомнила, как на первом показе на радиозаводе тоже невольно обернулась, и увидела через стеклянную стену клуба соборные купола... На малой сцене то благоговение, даже ужас на лицах артистов и без куполов заставляют поверить: они видят не то, «как наши ракеты дырявят небо». Они видят и ощущают сейчас присутствие того, о ком столько спорят в своей времянке. Потому что их разговоры о Боге в контексте подсобного хозяйства, то есть свинарника обыкновенного, это, в конечном счете, и есть главное. Это станет главным, когда Хруст совершит предательство и как должное воспримет расплату. Когда раздражающий всех Новиков (а он всех раздражает, даже классово близких зрителей, потому что натуральный чморик) не позволит ему нести этот крест в одиночку. И для этого скрипачу тоже придется совершить акт, который остальными будет воспринят как предательство. «А я ведь тебя даже зауважал немного», - презрительно говорит Новикову старший лейтенант Алтынов (Сергей Воробьев), зачитав его отречение. Не велика потеря — уважение Алтынова, у которого профессия «Родину расхищать». Но какая же тысячелетняя история за этим не по форме написанным заявлением: «Прошу принять меня в комсомол. Бога нет». Ведь никого не интересует (никто даже не узнает, а это страшнее), что скрипач сейчас «за други своя» тоже на крест пойдет... Поэтому я лично не могу согласиться с уже выслушанными мнениями: мол, хороший спектакль, интересный, но этого мало! Надо было актуализировать. Сделать из скрипача «белоленточника», из Байконура — Сколково. На Беса фантазии не то что бы не хватает. Просто у героя Виталия Бисерова сейчас такой выбор, что его не знают, кем и назначить: «ночным волком», футбольным фанатом или просто «пехотинцем» какой-нибудь ОПГ? Только Саня Хруст останется, видимо, собой — простым человеком. Но ведь и эти мнения не просто имеют право на существование. Они абсолютно законны. У меня «Солдатики» как-то крепко срослись с «Левиафаном», которого показывали в псковском театре днем позже. И с высказыванием Андрея Звягинцева, который заметил, что никак не вмешивается в процесс зрительского восприятия и не комментирует его. Потому что невозможно предугадать, какой спектакль, какое кино родится у зрителя в голове. Вот и про «Солдатиков» уже кое-кто сказал, что это спектакль про неуставные отношения в армии, и его обязательно надо смотреть молодежи призывного возраста. Тут, кстати, напомню, что спектакль не зря имеет возрастное ограничение 16+. Есть там и условно ненормативная лексика. И было бы странно ожидать, что солдаты будут общаться межу собой как в старом анекдоте: «Товарищ сержант, разве ты не видишь, что твоему сослуживцу на голову капает раскаленное олово?» Есть сцены насилия, не только психологического. Но при всем этом нет ощущения чернухи, безысходности, безнадежности всего сущего. Хотя ощущение времени (конец 80-х), когда тихо сыпется изнутри прогнившая система и вот-вот погребет под обломками великую страну, есть. А еще есть очень хороший актерский ансамбль — мужской, оговорюсь. Николай Яковлев, Андрей Атабаев, Виталий Бисеров стали самым мощным выразительным средством в руках режиссера Виктора Яковлева. Есть старомодная ныне учтивость к драматургической основе, которая сейчас чаще всего является лишь поводом для режиссерского самовыражения. Может быть, поэтому новые режиссеры предпочитают ставить классику? Ведь «дедушка старый, ему всё равно», а Жеребцов жив, работает. И наверняка следит за «экранизациями». Но спроси меня, какой из спектаклей псковского репертуара ближе всех стоит к «Солдатикам» и по сути (и даже по форме), я отвечу: «Ионыч» Василия Сенина... Рекомендую их одинаково, хотя на «Солдатиков» можно смотреть только взрослым. Хотя во мне они разбудили какое-то детское воспоминание. После премьеры всё вспоминаются слова из советского детского фильма (не помню какого). Там маленький мальчик чуть что просит: «Солдатики, солдатики, мои родные братики, помогите мне!» И волшебные, но настоящие солдатики сразу появляются и помогают. Я думаю, что эти, псковские, тоже помогают - преодолевать ту самую стабильную темноту, которая настигает при любой эпохе. Так ли важно, куда и когда придет за тобой Бес? Важно как и с кем ты его встретишь. Елена Ширяева Фото Андрея Кокшарова, предоставлены пресс-службой Псковского театра драмы им. А.С. Пушкина

14 апреля 2015 «Культурные звуки» О том, что Сенин ставит спектакль «Ионыч» по рассказу Чехова говорили давно. Василий ещё ничего не ставил, а уже говорили. Артистам предложили прочесть рассказ — с прицелом на будущую постановку. Они прочли. И вот в апреле 2015 года на Малой сцене псковского драмтеатра вышел спектакль. К этому времени Василий Сенин ушёл с поста художественного руководителя театра. Возможно, по этой причине спектакль можно воспринимать как эпилог. Эпилог получился интереснее пролога. Умрите, несчастные! («Псковская губерния») Можно подумать, что спектакль «Ионыч» — о провинциальном болоте, которое если уж засосёт — не выберешься На этом месте должен был быть текст о «Шведской неделе в Пскове». Но после премьеры спектакля «Ионыч» возникла необходимость рассказ о гастролях шведских театров в Пскове отложить на потом. Когда есть выбор между хорошей новостью и плохой — выбираешь вначале хорошую новость. «Ионыч» в Пскове — новость хорошая. Хотя уже и не новость. Если бы Василий Сенин начал свою режиссёрскую карьеру в Пскове с «Ионыча», то, возможно, к нему бы здесь отнеслись иначе. Но он выбрал «Графа Нулина». Хотя обращение к рассказу Антона Чехова «Ионыч» тоже было делом рискованным. И не из-за провинциальной темы, а из-за жанра. «Ионыч» — небольшой рассказ, пять главок, 34,5 тысячи знаков с пробелами. И это значит, артистам снова пришлось переводить прозу на драматическую сцену и говорить не только за себя, но и за автора. Это делалось уже тысячи раз и обычно выглядит как студенческая повинность. Разыгрывается театр в театре. Хорошо, если это можно смотреть. «Ионыч» Василия Сенина смотреть не просто можно, но и желательно. Наконец-то были использованы сильные качества псковских актёров, о которых большинство псковских зрителей ничего не слышали. Многие ли знают, что Эдуард Золотавин раньше выступал в музыкальном театре? В «Ионыче» он в роли Ивана Петровича Туркина поёт. Как и Максим Плеханов (Дмитрий Ионыч Старцев), как и Ксения Тишкова (Катерина Ивановна). Песни здесь вообще во многом раскрывают тему, потому что они — настоящие. Не случайно же Чехов вспомнил в «Ионыче» о «Лучинушке», «которую пел хор, и эта песня передавала то, чего не было в романе и что бывает в жизни». Пока читала свой очередной графоманский роман Вера Иосифовна (Екатерина Миронова), тоска была от скуки, а когда зазвучала «Лучинушка» — тоска стала не такой беспросветной. «Лучинушка» озарила. Тоска не исчезла, но поменяла знак. Можно подумать, что «Ионыч» — сатира о пошлости провинциальной жизни. О провинциальном болоте, которое если уж засосёт — не выберешься. Вот и столичный режиссёр Василий Сенин, недавно ушедший с поста художественного руководителя псковского театра, заранее пояснил: «Спектакль „Ионыч“ это моё размышление о жизни в Пскове». А в день премьеры, 3 апреля 2015 года, добавил: «Итак, сегодня эксперимент, очередное сальто мортале собственного мнения — можно ли с людьми в провинции спокойно и честно говорить о жизни в провинции». Как будто бездарно потратить единственную жизнь можно только в провинции. Лейтмотив всего спектакля — песня Bushes And Briars в исполнении The Swingle Singers. Грустная пронзительная вещь. Поётся, разумеется, совсем не по-русски. И это расширяет границы. На шипы можно наткнуться не только в провинциальном Пскове и не только в России. Думаю, что в той же Швеции «Ионыча» бы поняли отлично. Но создатели спектакля постоянно напоминают, что действие происходит в нашей провинции. На заднем плане мелькают виды Пскова. То галка пролетит, то машина проедет. Катерина Ивановна, она же — Котик, как и положено чеховской молодой девице, рвётся в Москву. А доктора всего лишь тянет к Катерине Ивановне. Да не сильно-то и тянет. Самая серьёзная жертва, на которую он идёт — двухчасовое ночное сидение на кладбище в ожидании свидания. Очень важное чеховское замечание в рассказе «Ионыч» — это то, что доктору после долгой зимы, проведённой за городом, «среди больных и мужиков», было приятно слушать «культурные звуки» в гостиной семьи Туркиных. Доктор Старцев, будущий Ионыч, всё-таки хотя бы временами тяготел к «культурным звукам». Они ему справедливо казались шумными и надоедливыми. Но всё же они были «культурные», а доктор ещё не одичал, и ему слышать их было отчасти приятно. Незамысловатая жизнь губернского города С. включала в себя туповатые каламбуры Ивана Петровича, бабскую навязчивость Веры Иосифовны, неразделённую любовь земского доктора Старцева, наивность и ослепительную красоту Катерины Ивановны... Старцев обречённо выбрал провинциальный покой и накопительство, но ведь Катерина «Котик» Ивановна, казалось бы, вовремя сбежала от всего этого прочь в Москву, потому что «человек должен стремиться к высшей, блестящей цели». В итоге же оба у Чехова пришли к одному и тому же. Старцев не стремился, а Котик — стремилась. А результат, вроде бы, один — нулевой. Но это только на первый взгляд. Как личность, конечно, Ионыч в итоге деградировал. Но как доктор — успел, наверное, сделать за свою многолетнюю практику много хорошего. Самый трагический персонаж в этой истории — Катерина Ивановна. И это острее чувствуешь, глядя на то, как неуловимо меняется на сцене и над сценой Ксения Тишкова. Она вообще предстаёт перед зрителями как природное явление. Вначале светится и мечтает, а потом — приземляется. Эдуард Золотавин — в своём балагурно-комедийном репертуаре. И Екатерина Миронова тоже. «Ионыча» желательно посмотреть хотя бы потому, что здесь нет перекосов, и каждый актёр — на своём месте, включая гитариста Павла Винницкого, который, к тому же изображает четырнадцатилетнего мальчика Павлушу. Бедного подростка заставляют произносить перед гостями одно и тоже трагическим тоном: «Умри, несчастная!» Самые громкие аплодисменты после спектакля достались как раз Павлу Винницкому. С доктором Старцевым всё вышло как романсе на стихи Дельвига (этот романс тоже поют в спектакле): «Не нарушайте ж, я молю, // Вы сна души моей...» Душа была успешно усыплена врачебным наркозом. Несчастные умрут, а остальные — останутся, чтобы умереть немного позднее. Алексей СЕМЁНОВ

6 апреля 2015 «Ионыч» на псковской сцене: «Прощайте, пожалуйста» Итак, случилось: на малой сцене Псковского академического драматического театра имени Пушкина прошли первые показы нового спектакля Василия Сенина «Ионыч». По Чехову.

5 апреля 2015 «Ионыч» от Георгича Не поверите, с тех пор, как увидела «Ионыча» в постановке Василия Сенина, до того запечалилась, что Георгич решил нас покинуть, что едва не слегла с мигренью, наподобие Веры Иосифовны из позавчерашнего спектакля.

Страницы: Предыдущая 1 2 ...33 34 35 36 Следующая