Из чувства самосохранения
В Псковском театре драмы прошли премьерные показы спектакля «Пигмалион» по пьесе Бернарда Шоу. Рецензия Алексея Владимирова.
Обычно пьесу «Пигмалион» Бернарда Шоу ставят как историю Золушки. Почти всё внимание уличной цветочнице Элизе Дулиттл. И в театре, и в кино. Элиза хочет быть продавщицей в приличном цветочном магазине, а не торговать фиалками на углу Тотенхэм Корт-роуд. Но для этого ей надо научиться «выражаться по-образованному». И тут Элиза лондонским дождливым вечером случайно встречает профессора фонетики Генри Хиггинса, который мог бы ей помочь.
«Я с восторгом швыряю её в лицо самодовольным мудрецам...»
Спектакль «Пигмалион» в псковском драмтеатре (премьерные показы состоялись в декабре 2022 года) устроен не совсем так, как обычно.
Если считать Элизу Золушкой (в спектакле режиссёра Дамира Салимзянова её играет Александра Кашина), то тогда «доброй феей» будет профессор Хиггинс (Максим Плеханов). Впрочем, не такой уж он и добрый. Иначе бы он не воспринимал Элизу как «частично вымытое существо».
И вообще, «Пигмалион» - это не сказка о чудесном превращении. В псковском «Пигмалионе» образца декабря 2022 года воинственный холостяк профессор Хиггинс не менее важная фигура, чем настойчивая цветочница. И он ни в кого превращаться не собирается. Ни чудесно, ни каким-то другим образом.
В тургеневском переводе сказки Шарля Перро «Золушка» главная героиня названа Замарашкой. Вот и Элиза у Бернарда Шоу - замарашка. Но её можно отмыть - в прямом и переносном смысле слова. В этом ей помогают два учёных - полковник Пикеринг (Георгий Болонёв) и профессор Хиггинс. Да и вклад экономки Хиггинса миссис Пирс (Екатерина Миронова) тоже важен.
Они именно «отмывают» Элизу. Главное в ней уже есть, только скрыто за внешней невоспитанностью. Осталось избавить её от грубого говора (кокни) и научить светским манерам.
Особая заслуга в «отмывании», разумеется, принадлежит профессору Хиггинсу. Без его одержимости ничего бы не получилось (как и без желания Элизы).
Сыгравший Хиггинса Максим Плеханов в 2015 году стал автором скандального монолога банщика в несостоявшемся вербатим-спектакле «Банщик» Варвары Фаэр. Так вот, монологи в «Пигмалионе», которые он произносит, - это и есть «монологи банщика». С той лишь разницей, что сочинил их Бернард Шоу.
Мы видим две противоположности. Элиза хочет измениться и в конце концов делает это. А вот Хиггинс меняться не хочет, хотя его грубость и невоспитанность очевидны. Но он, в отличие от Элизы, своими манерами гордится. В этом его индивидуальность и независимость.
Хиггинс - родовитый идейный грубиян. Он способен на время превратить бедную цветочницу в «герцогиню», но сам ни в кого превращаться не намерен. Ему и так хорошо. Он упивается своей грубостью.
Обычно, когда говорят о Бернарде Шоу, упоминают, что он был социалист. И пьесы его - не только драматургические произведения, но и некие политические послания, поучения. Шоу и сам этого не отрицал: «Хочу похвастаться, что пьеса "Пигмалион" пользовалась величайшим успехом в Европе, Северной Америке и у нас. Её поучительность настолько сильна и преднамеренна, что я с восторгом швыряю её в лицо тем самодовольным мудрецам, которые, как попугаи, твердят, что искусство не должно быть дидактическим. Это подтверждает мое мнение, что искусство не может быть никаким иным».
Однако поучения эти не скучные, а остроумные, как и сам их автор. В «Пигмалионе» сталкиваются и взаимодействуют «низы» и «верхи». При соприкосновении начинают вылетать «искры». Уместное становится неуместным и наоборот. Это неизбежно вызывает зрительский смех или хотя бы улыбку.
«Фантазия в русском стиле на английские темы»
Спектакль «Пигмалион» Дамира Салимзянова подчёркнуто не элитарен. Особенно очевидно это на примере мусорщика - отца Элизы (Андрей Кузин). Жизнь тоже играет с ним шутку (злую или нет - он всё ещё не решил).
Мусорщик, в отличие от своей дочки, ни в какие верхи не стремится. Наоборот, он доволен собой. Почти как профессор Хиггинс. Он так и говорит, что ему «нравится быть недостойным бедняком». С таких и спрос меньше. Маленький человек - маленькие обязательства.
Но тут с ним случается «беда». Его лишили покоя. Чуть ли не сгубили. «Бросают в лапы общественной морали». Отобрали возможность жить в своё удовольствие. После чего коварная судьба привела его под венец.
А что если в его годы холостяк Хиггинс тоже даст слабину и женится?
Андрей Кузин на псковской сцене фактически играет пародиста и комика Михаила Евдокимова, популярного в 80-90 годы, а потом ставшего губернатором и вскоре погибшего. У Евдокимова на эстраде был образ говорливого мужлана («ой, не знаю, чё рассказывать», «у меня башка после бани сама сохнет» и т.п.). Андрей Кузин использует те же интонации и получает из зала ту же реакцию. Публика безусловно довольна.
Впрочем, первые бурные аплодисменты в зале вечером 18 декабря разразились лишь после антракта - как только горничная миссис Хиггинс (Мария Кузьмина) вышла из-за кулис и отстранённо-торжественно произнесла: «Да, кстати, сборная Аргентины стала чемпионом мира по футболу».
Между прочим, Бернард Шоу за пять лет до написания «Пигмалиона» сочинил рассказ «Новая игра - воздушный футбол», в котором в космосе проходит футбольный матч на высшем уровне - между ангелами и святыми.
Дамир Салимзянов в «Пигмалионе» не только режиссёр, но и автор сценической редакции пьесы. Пьеса написана больше века назад - в 1912 году. Как передать, чем отличается английское произношение жителей Хокстона, Челтенхема или, допустим, Харроу?
Разве что профессор Хиггинс способен уловить разницу. Но тут на помощь приходит Дамир Салимзянов.
У Бернарда Шоу есть пьеса с названием «Дом, где разбиваются сердца» с подзаголовком «Фантазия в русском стиле на английские темы». Вот и «Пигмалион» на псковской сцене решён как фантазия в русском стиле на английские темы.
Этот жанр у отечественного зрителя давно популярен в кино и в театре. Псковский «Пигмалион» выглядит в ряду качественных отечественных постановок и фильмов органично. Снобизм, эксцентрика, «англичанство»... Это российский взгляд на «Туманный Альбион».
Дамир Салимзянов вводит в текст пьесы слово «ухайдокала» (не путать с глаголами совершенного вида «укокошить» и «пришить») и прочие «простанародные» выражения, в чопорном обществе режущие слух.
На «англичанство» играют и костюмы из той далёкой эпохи. Шляпы, цилиндры, котелки... Зритель видит именно Англию - пусть литературную, стилизованную. Тем и интересную. Это не фантазии из современного российского фильма «Цветы от Лизы» режиссёра Андрея Селиванова с Александром Лазаревым-младшим в роли профессора и Глафирой Тархановой в роли Лизы. Там было «мыло» в декорациях России XXI века.
У Дамира Салимзянова «русские фантазии» не столь прямолинейны. Со зрителем, может быть, и заигрывают, но его уважают.
Есть в спектакле «Пигмалион» и другие достоинства. Музыка, например. Её специально написала Евгения Терехина (автор нескольких рок-опер, мюзиклов и музыки к десяткам драматических спектаклей). В псковском «Пигмалионе» эта музыка в каком-то смысле тоже одна из героинь. Она помогает не только подчеркнуть сюжетные линии, но и создать атмосферу.
Музыка смягчает, оживляет, романтизирует. Дождь сменяется рождественским снегом. Возможно, рождаются чувства?
И всё же главное достоинство спектакля - актёрская работа. При этом на сцене не столько актёрский ансамбль, сколько собрание ярких персонажей. Остроумные диалоги Бернарда Шоу, конечно, облегчают игру. Но в то же время они ко многому обязывают. Популярная классика требует повышенной самоотдачи.
Когда на сцене идёт спектакль по классической пьесе - многим зрителям есть с чем сравнить.
«Идёшь к женщине - бери с собой плётку»
Раз сам Бернард Шоу утверждал, что в своих произведениях он дидактичен, то не следует это игнорировать. Его всегда интересовали возможности изменить отдельного человека и всё человечество в целом. Возможно ли это? И если да, то каким способом? Может быть, таким, каким предлагал Карл Маркс?
На «старости лет» драматург приезжал в сталинский Советский Союз и вдохновился увиденным. «Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны - страны отчаяния», - написал он, возвращаясь на Запад.
Учитывая его репутацию острослова, некоторые подумали, что это тонкий английско-ирландский юмор.
Но нет, Бернард Шоу действительно считал, что в СССР таких замарашек как Элиза Дулиттл научили отмывать в промышленных масштабах. Шоу поверил, будто в СССР кухарки и цветочницы способны управлять государством, а «Сталин - очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса... Сталин - гигант, а все западные деятели - пигмеи».
Потом говорили, что Бернарда Шоу Сталин, с которым он лично общался, очаровал потому, что писатель уже «выстарился» и не способен был отделять добро от зла. Это слишком простое объяснение. Шоу после этого проживёт ещё почти двадцать лет и напишет много достойных произведений.
Дело не в старческой деменции, а в идее преобразования человечества. Похожим образом рассуждал другой ницшеанец и всемирно известный драматург Максим Горький.
И здесь снова может помочь «Пигмалион» и профессор Хиггинс.
Не случайно же Шоу в послесловии к «Пигмалиону» вспоминает выражение Фридриха Ницше: «Идёшь к женщине - бери с собой плётку». Драматург действительно считал, что для перевоспитания необходима твёрдая рука. Так что его самого можно сравнить с героем пьесы профессором Хиггинсом.
Бернард Шоу прожил огромную жизнь (94 года). Родился, когда в России только-только скончался Николай I, а умер, когда заканчивалось правление Сталина. Так что его взгляды неизбежно менялись. Бернард Шоу, к примеру, одно время увлекался возникшей на британской земле «евгеникой» - учением о селекции и создании образцового генофонда. Евгенику позднее взяли на вооружение немецкие нацисты и некоторые российские революционеры. Но в «Пигмалионе» благородство (по-гречески - евгеника) - это не «высшая раса» или принадлежность к «правильному классу». Шоу как маститый пересмешник высмеивает всех, и прежде всего аристократию. Все эти герцоги и герцогини вроде бы благородные, но многие из них - недалёкие. Их можно легко провести с помощью нехитрых приёмов. Так Хиггинс поступает с миссис Эйнсфорд-Хилл (Валентина Банакова) и мисс Кларой Эйнсфорд-Хилл (Мария Фомина).
Правда, им в пьесе есть альтернатива из тех же аристократов. Это миссис Хиггинс, мать Генри Хиггинса (Ирина Смирнова) и полковник Пикеринг. В этих людях благородство не показное.
Чем бы ни закончилась история Хиггинса и Элизы, они не пропадут. Поможет сильный характер.
«Вы находите, что я - бесчувственный эгоист, человек с рыбьей кровью, так ведь? - произносит у Бернарда Шоу профессор Хиггинс. - Вот и прекрасно». У него тонкий слух и чёрствая душа.
Но, возможно, даже этот грубый закоренелый холостяк когда-нибудь не выдержит и последует примеру мистера Альфреда Дулиттла. Хотя бы потому, что, по выражению того же Бернарда Шоу, любовь - это грубое преувеличение.
То есть это грубое преувеличение различия между одним человеком и всеми остальными.
Фото: Игорь Ефименко
Алексей ВЛАДИМИРОВ
Источник: Городская среда
