Побороть глыбу страха

Рецензия на спектакль Сергея Чехова «7самураев»

27 октября Сергей Чехов представил на BRUSFEST`e спектакль «7самураев», поставленный в Псковском драматическом театре имени Пушкина. Московскому зрителю эту работу показали впервые. О том, как это было, рассказывает волонтёр Медиацентра Соня Нестерова.

Бессюжетный спектакль Сергея Чехова лишь в своём названии отсылает к фильму Акиры Куросавы. На деле же, у классика японского кинематографа режиссёр позаимствовал только принципы самурайской борьбы. Сюжетные линии, характеры персонажей и традиционная драматургия в постановке заменены потоком сознания, отрывистыми мыслями и японским тренингом. Да и в программке зрителей предупреждают, что для понимания спектакля просмотр фильма необязателен.

«7самураев» не имеют ни начала, ни конца. Еще не видя сцены, зритель проходит к своему месту сквозь пространство инсталляций. Самая большая из них — белый помост с неприятными рисунками из волос и воронкой в центре. Кажется, будто сквозь эту воронку мы попадаем в увеличенную модель человеческого мозга. Через неё же наша жизнь наполняется страхами, вылезающими изнутри в своём самом неприглядном виде. В самом спектакле инсталляции никак не задействованы, но их присутствие заранее определяет настроение будущей постановки.

Над сценой зависла угольно-черная монументальная глыба, готовая своей тяжестью задавить хрупких девушек из плоти и крови, которые сплелись под ней в змеиный клубок. Разойдясь по сцене, семь актрис-самураев садятся в традиционную японскую позу «сэйдза» и монотонными голосами проговаривают перед камерами GoPro свои внутренние страхи. Произносимые тексты-признания написаны самими исполнительницами. На каждом спектакле они звучат в разном порядке в зависимости от номера, который девушки вытянули перед выходом на сцену. В монологах могут появляться новые признания, а старые — изменяться или совсем исчезать. Спектакль Сергея Чехова меняется, подобно живому организму, транслирует человеческие страхи в таком же неоформленном и хаотичном порядке, в каком они появляются в нашей голове.

Что же режиссёр предлагает делать со страхом? — Актрисы самоотверженно пытаются с ним сражаться, тренируются битве на бокенах [традиционных японских деревянных мечах — прим. ред.]. Грамотный удар таким мечом способен убить — убить страх. Но недвижимая каменная глыба постоянно генерирует новые страхи. Костюмы актрис, где сквозь латекс будто бы проросли вырванные клочья волос, напоминают о прошлых боях и предрекают бесчисленные будущие сражения.

Давление закаменелого страха — если не божественное, как в «Космической одиссее» Кубрика, то точно сверхчеловеческое — ощущается всеми. Не только сражающимися девушками, но и двумя сидящими по бокам сцены мужчинами. Поначалу они — немолодые Юрий Новохижин и Виктор Яковлев — вовсе незаметны. Расположившиеся в креслах спиной к зрителю, они изредка производят еле видимые движения руками и корпусом. Иногда кажется, что они дирижируют звуками, в которые превращается речь и пение актрис (жанр спектакля заявлен как генеративная опера). Лишь один раз их выхватит блуждающий по сцене луч софитов, и тогда зритель замечает, что глаза стариков намертво зашиты.

Режиссер не поясняет, кто эти люди, находящиеся вне поля борьбы со страхом. На протяжении всего спектакля они устремляют незрячие глаза прямо перед собой — на два небольших экрана, куда проецируется изображение чёрного камня, но где не отражаются семь воинственных девушек. Можно предположить, что мужчины достигли идеального состояния сознания: либо преодолели свои страхи, либо научились их не видеть. Им не нужна борьба. Осознавая присутствие некой потусторонней силы-камня, мудрецы не реагируют на её посылы. Однако вершина мудрости этих людей недостижима — система не может быть безупречной, в любом образцовом устройстве общества всегда найдутся отклонения от нормы, неизбежно приближающие катастрофу.

Финал показывает её наступление: из чёрной глыбы начал валить дым, будто бы страх намерился оплести собой всё живое. Пришло время последней, решающей битвы: девушки-самураи переоблачились из телесных комбинезонов в напоминающие кимоно чёрные платья и взяли в руки деревянные танто — короткие самурайские мечи. На глазах зрителя актрисы воспроизводят обряд сэппуку [ритуальное самоубийство путём вспарывания живота, совершая которое, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти — прим. ред.] как символ торжества духа над всепроникающим страхом. Бой завершается смертью самураев, которые так и не подчинились испугу, — он проигран и выигран одновременно. Признавая непобедимую силу страха, героини не сдаются, вступая с ним в вечную и даже смертельную борьбу.

В новом спектакле предмет страха может сменить личину вслед за изменившимися текстами, но вечный бой с ним продолжится. Погибших самураев заменят новые: актрисы заново покажут прохождение пути от самураев-учеников к борцам. Так Сергей Чехов будто выводит очередной закон природного равновесия: баланс неизбывности страха и бесконечной войны с ним.

Источник: BRUSFEST - 2020