Новости / Публикации

19 сентября 2019 7САМУРАЕВ – Премьера нового театрального сезона! 8 и 9 ноября на большой сцене Псковского театра драмы будет представлен новый спектакль режиссера Сергея Чехова

19 сентября 2019 Дмитрий Месхиев перед началом спектакля Псковского драмтеатра в Новороссийске потребовал освободить актера Павла Устинова В городе Новороссийске спектаклем "Отелло" начались гастроли Псковского академического театра драмы им. А .С. Пушкина

19 сентября 2019 "Страх постепенно входит в нашу жизнь". Что прокуратура ищет в "Ревизоре" Премьера "Ревизора", поставленного Петром Шерешевским в Псковском драмтеатре, прошла год назад. Однако сенсацией спектакль стал только сегодня: после показа на фестивале "Реальный театр" в Екатеринбурге площадку, где играли псковичи, пришла проверять уральская прокуратура. Поводом стала возмущенная авторская колонка: "На сцене ТЮЗа детям показали изнасилование. Какого черта?" "Ревизор": изнасилованная Мария Антоновна и ее семья в ожидании переезда в столицу В афише Псковского академического театра драмы имени Пушкина "Ревизор" анонсирован как "фантазия в двух действиях на тему комедии Н. Гоголя". Режиссер – петербуржец Петр Шерешевский – перенес действие в наши дни, заменив кринолины на гаджеты и соцсети. Получилось органично: и семья городничего, живущая выгодами своего положения, и местная элита, заглядывающая в рот начальству, и сплошная, почти невидимая, но неизбежная коррупция – все выглядит актуальным, как будто Николай Васильевич – наш современник. "Ревизор" Шерешевского и так-то сложно назвать комедией (максимум – горькая сатира), но та сцена, о которой шла речь в колонке Алены Абрамовой, и вовсе превращает гоголевскую историю в трагедию. Окрыленный мечтами о карьере в столице, городничий отдает Хлестакову свою дочь. И лже-ревизор тут же насилует ее, много раз подряд, фактически на глазах у семьи. При этом родители – празднующие свое будущее счастье – на переднем плане, а сцена изнасилования – под одеялом, в глубине сцены. Порнография – последнее, что приходит на ум, когда смотришь этот спектакль. Когда заявление Абрамовой о показанной детям сцене изнасилования широко разошлось по сети, прокуратура Свердловской области решила проверить екатеринбургский ТЮЗ, где шел "Ревизор", детали и сроки проверки пока неизвестны. Организаторы фестиваля "Реальный театр" подчеркивают, что на афише была маркировка 18+. Руководство Псковского драмтеатра также выпустило официальное заявление. Художественный руководитель Дмитрий Месхиев и арт-директор Андрей Пронин убеждены, что "в спектакле "Ревизор" есть немало вещей, не понятных детям, а вот вещей, способных оскорбить детскую нравственность, нет". Автор постановки Петр Шерешевский, главный режиссер Камерного театра Малыщицкого в Санкт-Петербурге, в интервью Север.Реалии рассказал, что он думает о проверке прокуратуры, о массовой поддержке осужденного на 3,5 года актера Павла Устинова и других арестованных по "московскому делу". Петр Шеришевский – Стала ли для вас неожиданностью реакция на спектакль в Екатеринбурге или вы ожидали чего-то подобного? – Нет, я ничего не ожидал – когда играли спектакль, никакой тени скандала там не было, принимали нас прекрасно. Были разные мнения у критического сообщества, это связано с разными вкусами, но ни в коем случае не с тем, что кому-то что-то показалось унизительным, скандальным и так далее. Я был очень сильно удивлен, тем более, что закон мы соблюдаем, маркировка 18+ стоит. – Раньше случались подобные инциденты? Людям почему-то очень нравится возмущаться
– Что-то было лет 10 назад в Ижевске, но я уже не помню. Даже не помню, с каким спектаклем связано. – Когда была премьера "Ревизора" в Пскове, некто написал похожий донос на сайт губернатора, говоря о себе во множественном числе: "Мы от такой постановки "Ревизора" немного опешили. Не готовы еще мы к таким реалистичным сценам. Если нет внутренней цензуры у артистов, то цензура должна быть со стороны чиновников от культуры". Тогда были последствия? – Нет, тогда ничего не было. В общем, я привык к тому, что порой появляются письма возмущенных зрителей. Людям почему-то очень нравится возмущаться. Ну, к этому надо привыкнуть. "Ревизор" на сцене Псковского драмтеатра – Легко ли было переносить Гоголя в наши реалии? – Я подхожу к постановке любого спектакля как процессу познания. Ты берешь текст автора, понимаешь, что тебе интересно будет жить с его поэтикой, с кругом проблем, которые он затрагивает в своем произведении, и дальше ты через призму этого произведения начинаешь познавать себя в сегодняшнем мире. Занимаясь сатирой, мы говорим о том, до какой глубины падения может дойти человек, действуя из страха и карьеризма Спектакль рождается в процессе репетиций – от моих ощущений, от ощущений артистов, в нем занятых. Многое рождается, например, в снах артистов. Есть Камиль Хардин, который играет Хлестакова, одна сцена ему просто приснилась и потом целиком вошла в спектакль – с макаронами, которые он раскладывает на головы слушающих его чиновников. Спектакль – это интимный, странный процесс. И пресловутая сцена изнасилования, в которой меня обвиняют, она абсолютно, с моей точки зрения, нравственная. Занимаясь сатирой, мы говорим о том, до какой глубины падения может дойти человек, действуя из страха и карьеризма. И эта сцена родилась только к концу репетиций – постепенно материал сам таким образом развивался, что из текста Гоголя появилась вот такая сцена. Сцена из спектакля
– Псковская труппа легко согласилась играть столь острый спектакль? – У нас с труппой – любовь и взаимопонимание! Когда ты относишься к артистам как к со-творцам, они это чувствуют и понимают, что мы вместе познаем мир и вместе разбираемся в наших общих ощущениях. Артисты всегда с огромным интересом на это откликаются. Я люблю эту труппу, мне кажется, что они настоящие художники. И с ними интересно пускаться в неведомое путешествие. Из страха человек теряет человеческое достоинство
– Я почему спрашиваю: лет пять назад Варвара Фаэр приезжала в Псков, чтобы сделать документальный спектакль "Банщик", и тогда труппа саботировала проект, в том числе, из "моральных соображений"… – Я слышал эту историю. Пока я читал об этом в Фейсбуке, я думал: ай, какие негодяи артисты! В результате, зная теперь этих артистов лично, и вообще зная актерскую природу, я думаю, что там было что-то неладно с точки зрения профессии, этики и так далее. Это вылилось в странный профессиональный конфликт, но артисты ведут себя таким образом, когда чувствуют, что решаются не творческие задачи и когда их как творческие единицы неправильно используют. Я никого не хочу осуждать, но глядя на этих людей, я понимаю, что они настоящие художники, которые не боятся острых, провокативных тем. Я думаю, там было все не так однозначно. Петр Шерешевский и псковская труппа – Если вернуться к "Ревизору": вы вкладывали политический смысл в этот спектакль? – Я бы даже не сказал, что он политический, я бы сказал, что он остро-социальный. Вслух произносить не буду, там все сказано достаточно внятно. О страхе, под которым мы живем, который постепенно входит в нашу жизнь. И о том, что из страха человек теряет человеческое достоинство. – Теперь, когда к спектаклю привлечено большое внимание из-за скандала, вы не опасаетесь жесткой реакции со стороны власть предержащих? – Мне кажется, что в данном случае нет никакого повода. Спектакль, конечно, острый, но он ни в коем случае не прямая политическая декларация. Никакой порнографии, в которой нас обвиняют, там тоже нет. Никто не запрещал обнаженного тела на сцене в спектакле с маркировкой 18+. Поэтому причин в чем-то нас обвинить – даже в нынешние времена – нет никаких. – Волею случая, театральный мир сегодня на острие политики. Вы следите за историей Павла Устинова? Павла Устинова-то удастся отстоять. Но страшно, что есть десятки и сотни людей, вокруг которых нет такой яркой медийной кампании
– Да, я слежу, и я считаю, что мы обязаны в этой ситуации высказываться. Страшная, по-моему, история, когда человек, даже не участвующий в акции, даже не выкрикивающий лозунгов, вдруг оказывается осужден на 3,5 года, и суд цинично отказывается рассматривать все доказательства защиты. И еще страшнее, как здесь работает "окно Овертона". Мы говорим: он даже не выкрикивал лозунги, он даже не участвовал в акции, а его сажают в тюрьму. И таким образом становится как бы легитимным, что если человек выкрикивал лозунги и участвовал в акции, то уж его-то посадили бы в тюрьму за дело и по праву. Когда невиновный оказывается на скамье подсудимых – это страшно, но еще страшнее, что все остальные [участники протестных акций] априори становятся "виновными". При этом мы видим на видео, как четыре человека в касках нападают на безоружного человека с телефоном, избивают его, а потом на скамье подсудимых оказываются не они, а он. – Как вы думаете, у актерского цеха получится отстоять коллегу? – Почему-то в данном случае, после дела Голунова и после того, как дело Серебренникова (тьфу, тьфу, тьфу), кажется, закончится благополучно, я думаю, что Павла Устинова-то удастся отстоять. Но страшно, что есть десятки и сотни людей, вокруг которых нет такой яркой медийной кампании, и я не думаю, что с ними будет все хорошо. "Ревизор": Хлестаков перед провинциальным начальством – Средствами искусства можно противостоять этому абсурдному, неправовому беспределу? Мне кажется, что выхода не существует
– У искусства другие задачи на самом деле. Конечно, иногда появляется и прямое социальное высказывание, но вообще искусство размышляет о том, зачем человек появился на этой земле, в чем смысл жизни и так далее. Даже во времена фашизма такой непримиримый антифашист как Томас Манн не написал ни одного откровенно антифашистского романа. При том, что в социальной жизни он был очень активным антифашистом. Искусство – оно про другое и для другого, это более сложная и, как ни странно, более важная вещь. Но как люди искусства, мы должны высказывать и свою гражданскую позицию. Не обязательно через спектакли, но мы должны ее обозначать. А бороться – я не знаю, как бороться с системой, у меня на этот счет пессимистические настроения. Я не сторонник революций, я считаю, что они никогда не приводят ни к чему хорошему, а мирное развитие дел показывает, что с каждым годом мы становимся все более и более авторитарной страной. Мне кажется, что выхода не существует. "Ревизор": селфи с Хлестаковым – Есть точка зрения, что революционный процесс так и не закончился с 1917 года… – Мне не кажется так. Мы живем во вполне себе устоявшемся буржуазно-авторитарном обществе, очень коррумпированном. Ничего от революции я не вижу вокруг себя. И слава богу, потому что революции я боюсь значительно больше авторитаризма. Я не вижу в истории ни одного счастливого выхода при помощи революции. Помогает только постепенная либерализация, но у нас почему-то обратный процесс происходит. – В чем тогда надежда? Человеческий страх и карьеризм не изживаем ни в каком обществе
– Не знаю, у меня нет на этот счет ответа. Я в печали и пессимизме по этому поводу. – Вы можете себе представить, что другой режиссер, лет через 50 или 100, снова поставит гоголевского "Ревизора", и он опять будет остро-социален и так же актуален, как ваш спектакль сегодня? – Боюсь, что да. Это возможно даже в значительно, с моей точки зрения, более здоровых странах, в европейских демократиях. Я думаю, тот "Ревизор" будет про другое, но все равно он будет в точку и в десятку, потому что человеческий страх и карьеризм не изживаем ни в каком обществе, к сожалению.

18 сентября 2019 «Рецензент»: Скандал вокруг «Ревизора» Слушать на сайте «Эхо Москвы» в Пскове»

18 сентября 2019 Благодарность руководителям Псковского драмтеатра от организаторов XV фестиваля "Реальный театр" в Екатеринбурге. 9 сентября на сцене Екатеринбургского ТЮЗа был показан спектакль «Ревизор».

18 сентября 2019 Говорящая Му-му и реалити-шоу из уездного города: подводим итоги XV «Реального театра» В Екатеринбурге завершился театральный марафон под названием «Реальный театр». За 8 дней восемнадцатью театрами России и зарубежья было сыграно 20 спектаклей. И наш город ещё раз доказал, что звание третьей театральной столицы он имеет не только по количественному признаку – фестивальные билеты были раскуплены даже на дневные спектакли. Такой интерес горожан объясняется не только тем, что «Реальный театр» проходит раз в два года, но и крайне привлекательной программой фестиваля. Напомним, в этом году свои постановки привезли театры из Болгарии, Франции и Эстонии. А также ведущие коллективы Москвы, Пскова, Томска и Новосибирска. Что касается содержания, хотя афиша и пестрила именами классиков, постановки знакомых всем пьес были далеки от академичности. Наверное, так и должно быть, ведь на этом фестивале нам представляют срез лучшего в сегодняшнем театре – новаторство было как в режиссуре, так и в актёрском мастерстве. Создатели спектаклей говорили с публикой на её же современном языке, благодаря этому и идеи авторов быстрее попадали в цель. «Облгазета» отметила для себя и читателей три самых ярких работы «Реального театра». «Му-му». Открылся фестиваль спектаклем московского Театра Наций. От тургеневского рассказа остались разве что аллюзии на главных героев. Барыня – старая польская актриса Гржибовская (Алина Ходжаева), Герасим – работник сцены (Дмитрий Журавлёв), а Муму и вовсе – девочка Маша (Мария Смольникова). Экспозиция такова: дядя Лёша (Алексей Вертков), то ли актёр, то ли режиссёр приводит свою племянницу в театр. Говорить о линейном повествовании не приходится, создатель спектакля Дмитрий Крымов постоянно перемещает зрителя не только во времени, но и в мирах. От XIX века – появившаяся из ниоткуда Полина Виардо, – до наших дней. Основное действие происходит в реалиях современного театра. Некая фрагментарность связана с жанром спектакля – это комедия дель арте, в основе которой импровизация. Благодаря находке режиссёра зритель не теряет интереса к происходящему, ведь правила этой игры ему неизвестны. И в этой пространственно-временной кутерьме дядя не успевает следить за надоедливой почемучкой Машей, то есть Муму. К слову, он и не стремится занять ребёнка, для него гораздо важнее оставить след в вечности посредством своей театральной работы. Да и полячка пани Гржибовская возмущена – детям не место на сцене. Поэтому лёгким движением деревянной руки монтировщика Герасима Маша падает… в сценический люк. Эта сцена придаёт спектаклю цикличность, ведь из этого самого люка девочка появляется то ли на сцене, то ли вообще на свете. Живая девочка стала жертвой мёртвых декораций – такова поучительная развязка. И вопрос уже не в том, зачем Герасим утопил Муму, а в том, как это вышло. «Ревизор». Самым нашумевшим спектаклем этого фестиваля стала постановка Псковского театра драмы им. Пушкина. Режиссёром выступил Пётр Шерешевский, известный уральцам по созданию спектакля «Сучилища» в Серовском театре драмы (шесть номинаций на «Золотую маску»). У «Ревизора» Шерешевского – возрастной ценз «18+», при этом на спектакле оказались несовершеннолетние. Наверное, многие из них и их родителей рассчитывали таким образом освоить школьную программу, что, как оказалось, было не самым правильным решением. После жалоб в театре проводится проверка, которая должна определить, кто впустил юных зрителей на спектакль, содержащий сцены с обнажёнными актёрами и насилием. Но вернёмся непосредственно к искусству. Декорации спектакля очень минималистичны: сцена окружена кривыми зеркалами, а границы помещений отделены условными прозрачными ширмами. Но, по словам самого режиссёра, на сцену смотреть и не нужно – главное действо происходит на экране выше неё. Четыре камеры транслируют происходящее с нужных ракурсов, благодаря этому спектакль превращается в реалити-шоу. В центре – известный всем сюжет, перенесённый в наши дни. Из нового – у героев есть вай-фай, Телеграм, они слушают группу «Любе» и «Ленинград». Из старого – всё то же пресмыкательство перед чинами и боязнь за свою шкуру. Хлестаков (Камиль Хардин) поднимает на уши жителей уездного городка, берёт взятки, а затем покушается и на святое – их близких. При этом не метафорично, а буквально вешает им на уши лапшу из большой жестяной кастрюли. Постепенно из комедии спектакль превращается в драму, а ревизор – в сущего дьявола. Хлестаков без стеснения предстаёт нагим перед попечителем богоугодных заведений Земляникой (Виктор Яковлев) и просит потереть спинку. Апогеем бесчинств стало изнасилование Марии Антоновны (Дарья Чураева) на глазах у родственников. После отъезда молодого человека, вся чиновничья свора натыкается на видеоблог Хлестакова, в котором он в последних выражениях отзывается о жителях уезда. Городничий (Евгений Терских) становится главной жертвой своих же действий, именно он начинает услуживать Хлестакову, именно он в финале произносит со слезами на глазах: «Убит, убит, совсем убит». Экран постепенно гаснет, кажется, синхронно с сознанием городничего. В это время звучит «Молитва» Булата Окуджавы – «Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть». «Человек из Подольска». Ещё одну яркую работу на сцене Екатеринбургского театра кукол представили артисты омского «Пятого театра». Одноимённая пьеса Дмитрия Данилова повествует об обычном парне Коле (Вячеслав Болдырев), попавшем в отделение полиции. Только вот никакого преступления, на первый взгляд, он не совершал. Допрос ведётся на пространные темы, работники органов представляют собой своеобразную полицию нравов. Безнравственным в их отделении считается занятие нелюбимым делом и неумение замечать красоты родного города. Почти на все вопросы Человек из Подольска не может найти ответ. Кроме Коли у полицейских есть и другой подопечный – Человек из Мытищ (Василий Кондрашин), он помогает новенькому разобраться в странной обстановке. Никита Гриншпун виртуозно вплёл в спектакль несколько музыкальных номеров. К примеру, тот, что из Мытищ заодно с полицейскими и играет по их правилам, на их же дудочке – в буквальном смысле. К тому же прекрасно обращается со скрипкой и гитарой, этому он научился сидя в обезьяннике. Так, правоохранители пытаются поставить музыкальные номера и с Колей, но он нерадивый ученик. Человек из Подольска постоянно норовит вырваться из абсурда, взывает к разуму. Вообще, кажется, что это спектакль для тех, кто постоянно чем-то недоволен — плохим климатом, скучной работой, унылой жизнью. Возможно, им стоит побывать (пусть и зрителем) в том самом отделении полиции, куда попал «Человек из Подольска». Интервью Главную роль в спектакле Театра Наций «Му-му» играет актриса родом из Свердловска – Мария СМОЛЬНИКОВА. С 2008 года Мария — артистка московского театра «Школа Драматического Искусства». В 2011 году она окончила режиссёрский факультет ГИТИСа (курс Е.Б. Каменьковича и Д.А. Крымова). В 2016 году за роль в спектакле «О-й. Поздняя любовь» получила «Золотую маску». Также Мария снималась в таких фильмах, как «Сталинград», «Куприн», «Обратная сторона Луны» и других. – Мария, насколько знаем, Театр юного зрителя для вас не случайное место – в своё время вы участвовали здесь в фестивале детских театров «Театральная дюжина»… – …Да, мы с педагогами Натальей Энгелевной Басиной и Евгением Зеликовичем Крайзелем сочинили спектакль «Вестсайдская история» по «Ромео и Джульетте», который показали на этом фестивале. На нём я как раз и познакомилась с Вячеславом Кокориным и его студентами. Именно эти люди убедили меня, что я могу попробовать поступить в Москве. Позже я уехала с ними работать в театр Нижнего Новгорода. Перед спектаклем я шла и рассматривала фотографии старых спектаклей ТЮЗа… Я все их видела! Те артисты были для меня небожителями, а сейчас я сама вышла на эту сцену. – В Екатеринбург вы привезли крайне необычный спектакль… – Сценарий писал сам Дмитрий Анатольевич Крымов… Муму у нас в образе ребёнка, хотя это ещё и природа в глобальном смысле. В ходе работы мы начали «обживать» текст, много импровизировали, вместе его «чистили». А время от времени ещё и обновляем спектакль. Вот сегодня, например, добавили в текст екатеринбургские реалий про Ельцин Центр и метро. Кстати, раньше за пределами Москвы мы «Му-му» ещё не играли. И то, что нам удалось привезти его с такими сложными декорациями – чудо. – Жанр спектакля его создатели обозначили так – «комедия дель арте по произведениям Тургенева». Как вместе уживаются гротеск и лиричность в «Му-му»? – Это как в жизни. Часто нам бывает смешно, а потом «оп» и насмеялся… Всё смешное всегда рядом с горьким. Это мой любимый жанр – трагикомедия, Крымов тоже его очень любит. Ему нравится, когда зритель увлекается и смеётся, а потом задумывается о прожитой жизни. Но кому-то сложно такое воспринимать – им кажется, что композиция рваная. – В финале ваша героиня девочка Маша (Муму) умирает? – Умирает, конечно. Её просто упустили по нелепости, как это часто бывает. Например, случилась трагедия – дети сгорели в торговом центре. Виноватыми сделали людей, которые дежурили в этот день. А кто вообще строил так эти торговые центры? Так что ответственность несём все мы… Опубликовано в №168 от 17.09.2019

18 сентября 2019 Реалити-шоу из уездного города: подводим итоги XV «Реального театра» «Областная газета» Екатеринбурга назвала нашего "Ревизора" в числе самых ярких спектаклей фестиваля «Реальный театр»

16 сентября 2019 «Ревизор» и дети. Послесловие к скандалу В понедельник, 9 сентября, на большой сцене Екатеринбургского ТЮЗа Псковский театр драмы имени Пушкина показал спектакль «Ревизор», фантазию режиссера Петра Шерешевского по мотивам хрестоматийной пьесы Гоголя. Художественное событие произошло на фестивале «Реальный театр». В антракте десяток-другой недовольных зрителей покинули зал. После финальной сцены, по свидетельству очевидцев, публика пять минут стоя аплодировала артистам и кричала: «Браво!». Спустя четыре дня, с утра, в пятницу 13-го, на уральском портале «66.RU» была опубликована авторская колонка Алены Абрамовой под симптоматичным названием «На сцене ТЮЗа детям показали изнасилование. Какого черта?». Журналистку возмутила «…толпа детей младшего и среднего школьного возраста в зале». Цитирую: «Только на моем ряду сидело четверо мальчиков 9-12 лет и несчетное количество подростков - это важное уточнение, потому что во втором акте начинается треш. Хлестаков резко встает и под мощный бит срывает с Марии всю одежду, включая нижнее белье. Он несет ее недвижное тело в спальню, кидает девушку на постель и под одеялом, как написали бы пресс-секретари силовых ведомств, «совершает действия сексуального характера». Судя по абсолютной апатии героини, могу предположить, что насильственные. <…> Так выглядит конец второго акта. В его начале нам несколько минут демонстрируют обнаженного главного героя в душе - вид сзади», - описала увиденное Алена Абрамова. И сделала вывод: «Естественная ситуация для современного театра - обнаженка и шокирующая своей внезапностью и напряженностью сцена изнасилования. Спектакль получился мощный. Но есть один отвратительный момент - на это смотрел полный зал детей». Ну что, скандал? Скандал! Во всяком случае, повод для его раздувания имеется. Тема стремительно перемещается в Фейсбук и другие социальные сети. Вечером, на том же портале «66.RU», худрук Екатеринбургского ТЮЗа Григорий Лифанов комментирует ситуацию так: «Абсолютно солидарен со зрителями Екатеринбурга, считаю, что такой формат искусства недопустим». Скандал подхватывают другие российские СМИ: «Свердловская прокуратура инициировала проверку информации о происходящем в екатеринбургском Театре юного зрителя. Надзорное ведомство отреагировало на разгорающийся скандал вокруг спектакля «Ревизор», который показался некоторым зрителям порнографическим», - сообщает информационное агентство «URA.RU», добавив к новости комментарий директора фестиваля «Реальный театр» Олега Лоевского: «Люди должны нести ответственность за свои поступки. У нас на билете написано «18+», на афише написано «18+», а человек ведет к нам ребенка, который выглядит, как взрослый, и потому попадает на спектакль. Мы соблюдаем все законы и хотим, чтобы их соблюдали другие люди». Ближе к ночи пятницы сюжет с «Ревизором» достиг Пскова, и мы, вздрогнув, вспомнили, что без малого год назад у нас уже происходило нечто подобное: некто Игорь Тезнев, посмотрев спектакль, настрочил донос на губернаторский сайт, обидевшись на «голую задницу и постельную сцену». «Мы от такой постановки «Ревизора» немного опешили. Не готовы еще мы к таким реалистичным сценам», - пожаловался педагог из Печор вице-губернатору Вере Емельяновой. Естественно, в обсуждение включились и известные в узких и широких кругах театральные деятели. Всех не процитируешь, но одно мнение все-таки стоит того, просто потому, что оно принадлежит екатеринбуржцу, знаменитому драматургу и режиссеру Николаю Коляде. «Во-первых, все это вранье, никаких детей там не было. Даже если случайно зашел один, два или три ребенка, в этом родители виноваты, маркировка была 18+. Вы глазами-то смотрите!» - высказался по поводу «виноватых» в скандале, если уж их искать, знаменитый екатеринбургский драматург и режиссер Николай Коляда. После чего в свойственной ему откровенной манере объяснил непонятливым смысл сцены изнасилования: «14 лет назад я поставил спектакль «Ревизор», с меня все это началось, и там на первом плане, а не где-то глубоко за сценой, Хлестаков ставит в грязь Анну Андреевну и Марью Антоновну, ставит, извините, раком. И тоже совершает над ними какое-то насилие, они визжат и кричат, а потом в белых платьях лежат в грязи. Просто приезжает подлый мерзавец из Москвы и издевается над провинциалами. Мы тысячу раз играли этот спектакль, никто не вякал, никто не квакал. И никакая прокуратура к нам не приходит, и пускай только попробуют - придут. Я художник, и никакой цензуры у нас нет, отвалите от меня все, что хочу, то и делаю. Маркировка стоит, если вы дураки слепые и не видите, это ваши проблемы. Какую-то чушь развели на пустом месте». А уже в воскресенье, 15 сентября, дошла очередь до режиссера Петра Шерешевского, вынужденного объяснять то, что всякому культурному и образованному зрителю, смотревшему спектакль, понятно без всяких лишних слов: «Для взрослого <…> зрителя в спектакле не происходит ничего, чем можно было бы возмущаться. То есть, если говорить точнее, спектакль и пытается вызвать в зрителе возмущение тем, как низко может пасть человек из-за страха и карьеризма. «Ревизор» – это острая социальная сатира. Мы, стараясь быть верными не букве, но духу и смыслу пьесы Гоголя, обостряем ситуации пьесы. То, что у нас в спектакле Хлестаков насилует Марью Антоновну на глазах ее родителей, с их благословения – эпизод страшный. То, что эта изнасилованная девочка потом наблюдает, как все празднуют ее «помолвку» и строят планы, как «влезть в министры», - эпизод страшный. То, что городничий в финале осознает, что потерял человеческое достоинство, продал собственную дочь и умирает на наших глазах, - это расплата… С точки зрения же эстетической все решено в высшей степени «вегетериански». Сцена изнасилования абсолютно лишена всякой эротики, происходит на заднем плане, под одеялом. И зрительское внимание в этот момент сосредоточено на реакции родителей, на истерике Городничего. Который собственную вину пытается в этот момент перенести на других… То, что кто-то привел собственного несовершеннолетнего ребенка на спектакль, на котором стоит маркировка 18+, - его личная ответственность. Хотя с моей точки зрения, ничего страшного с подростком не произойдет, если он увидит страшный спектакль-предостережение. Цели у нас нравственные…» Во многом это высказывание автора спектакля совпадает с официальным комментарием руководства Псковского театра драмы, подписанным худруком Дмитрием Месхиевым и арт-директором Андреем Прониным и опубликованном на сайте театра: «Мы со всей ответственностью заявляем, что наш спектакль «Ревизор» очень целомудрен. В нем напрочь отсутствует какое-либо откровенное сексуальное содержание, нет даже намека на эротику. Единственный эпизод сексуального характера происходит в глубине сцены под глухим одеялом и выстроен так, что зритель сам домысливает суть события. В этом спектакле подобную пуританскую форму продиктовала тема. Ведь речь не о постраничной постановке хрестоматийной пьесы. На афише спектакля написано – фантазия на темы пьесы Гоголя. Для режиссера Петра Шерешевского социальная сатира Гоголя оказалась не столь важна, как метафизическое звучание «Ревизора». Ведь кто таков Ревизор для Гоголя, глубоко верующего человека? И что может произойти, если за этого главного Ревизора примут другого? В нашем спектакле есть боль, страх, даже ужас, а вот эротике в нем места нет, она отвлекала бы от главного». И с этим комментарием нельзя не согласиться. Все, кто видел спектакль своими глазами и судит о нем не по сбивчивому пересказу журналистки «66.RU», знают, что обнажение имеет в постановке строго функциональный характер, оно подчеркивает «звериную сущность» демона Хлестакова, его «животность», принципиальное отсутствие у него такого чувства как стыд. К тому же колумнистка банально наврала, написав, что в эпизоде насилия Хлестаков «срывает с Марии всю одежду, включая нижнее белье». Ничего такого в спектакле нет: актриса остается в трусиках и бюстгальтере, и художественная имитация полового акта действительно происходит под накрытым одеялом. Сам эпизод потребовался художнику (смотри комментарии выше) для того, чтобы усилить, сгустить, «докрутить» до предела, весь человеческий и вселенский ужас происходящего. Хлестаков у Шерешевского - не кто иной как Антихрист, Дьявол, христологический оборотень, явившийся соблазнить слабых и несчастных людишек. В этом метафизический смысл постановки, разумеется, заложенный в текст самим Гоголем. Кто-то из зрителей, возможно, этот слой спектакля и не прочтет, не увидит, но он его обязательно почувствует. Ощутит кожей. Для этого и существует искусство. Когда понимаешь, что журналист врет в деталях, начинаешь сомневаться и во всем остальном: а был ли мальчик? То есть в данном случае - пресловутые дети, вытащенные на авансцену и ставшие поводом для скандала и разбирательств? А может, никаких детей и не было? А если и были, то, вот ей-богу, лично, на мой взгляд, ничего страшного не произошло. Почему мы держим детей за дебилов? Театр, понятно, будет настаивать на том, что все формальности с маркировкой «18+» соблюдены, и вся ответственность в данном случае лежит на учителях и родителях. Но я действительно, не понимаю, почему подросток, допустим, четырнадцати лет не может посмотреть спектакль для взрослых? А как он тогда должен развиваться? Взрослеть? Получать эстетический и жизненный опыт? Он что, до тридцати лет должен оставаться глупым инфантилом? Откуда взялись в нашей стране это тотальное лицемерие? Эти тупые ограничители на все? Мы постоянно вспоминаем фразу «в СССР секса нет», а вот я вспоминаю, как в октябре 1985 года нас всем классом водили на коллективный просмотр фильма Элема Климова «Иди и смотри». Никто не считал это чем-то экстраординарным событием. А фильм-то пострашнее любого «Ревизора». И сцена изнасилования, причем коллективного, там имеется, и смерть, и эротика. И – ничего. Наоборот, подростки вместе с взрослыми получали опыт общения с гениальным произведением, с шедевром, приобщались к великому искусству. Повторюсь, это происходило во вроде как тоталитарном СССР. Чего-чего, а ханжества тогда явно было меньше, чем в сегодняшней России. И еще. Гоголю вся эта скандальная ситуация наверняка бы понравилась. Писатель был бы доволен. Его «Ревизор» живет в новых прочтениях и интерпретациях. И это лучшее свидетельство, что гоголевский «Ревизор» жив и востребован. Александр Донецкий

16 сентября 2019 Пскович навсегда! К юбилею заслуженного артиста РСФСР Валерия Порошина

16 сентября 2019 Обменные гастроли между Псковским и Новороссийским театрами начнутся на этой неделе Спектакли: «Что-то зазвенело», «Невеста из Имеретии», «Пять вечеров», «Играй, скрипач!» увидят зрители в Пскове.