Дежурный по апрелю

Театральный критик Елена Груева о прошедшем в Пскове «Кулов-фесте».

Впервые за почти полвека, что профессионально занимаюсь театром, я оказалась на фестивале, посвященном творчеству одного режиссера. Причем режиссера еще молодого. Псковский театр драмы им. А.С. Пушкина таким замечательным образом знакомит своих зрителей с постановщиком предстоящей премьеры. В апреле 2025 года планируется выпуск спектакля по мотивам пьесы Леонида Андреева «Каинова печать», что станет первой работой режиссера Тимура Кулова с псковской труппой. И за полгода до означенного события городу предъявили сразу пять спектаклей, поставленных им в театрах Казани, Буинска, Кокшетау (Казахстан) и Санкт-Петербурга. Залы полны, на лекции театрального критика Нияза Игламова, способствовавшего во многом становлению молодого режиссера, аншлаг. На обсуждения после спектаклей остается куча народу. И не молчат: вопросы задают, но в основном благодарят и восхищаются. «Кулов-фест» явно разгорячил ожидания весенней премьеры: что-то будет!

Театр — дело живое. Уверенно предсказать успех никто не может. Тимур Кулов — режиссер еще развивающийся. Но все же позволю себе погадать.

Сцена из спектакля Санкт-Петербургского ТЮЗа им. А.А. Брянцева «Нос»

Кулов — режиссер-сочинитель. Ни один из представленных на псковской сцене спектаклей не основан на пьесе: «Приключения Рустема» (Казанский ТЮЗ им. Г. Кариева) по повести Аделя Кутуя, «Лютый» (Акмолинский русский драматический театр) по рассказу Мухтара Ауэзова, «Станционный смотритель» по повести Александра Пушкина, «Нос» (ТЮЗ им. А. Брянцева, Санкт-Петербург) по повести Николая Гоголя. А спектакль «Жребий» (Буинский драматический театр) — по документальным воспоминаниям татарских деревенских бабушек, среди них бабушки актрис-исполнительниц и самого режиссера. И везде автор инсценировки, причем довольно вольной, — сам Тимур Кулов. Четко следуя сюжету, режиссер не боится включать сторонние тексты. Даже Пушкину добавляет дневники реального военного барабанщика, чтобы зритель понимал, откуда взялась страсть к армейской дисциплине у станционного смотрителя, отставного военного, никакой другой системы отношений, кроме казарменных, и не знавший. А гоголевским персонажам, даже вскользь упомянутым, даже безымянным, Кулов сам досочинил истории, потому что у него на сцене проходных персонажей не бывает. У каждого своя драма. А фокус с пропавшим вдруг с лица майора Ковалева носом, который гуляет теперь сам по себе, режиссер решает резко и зримо. Майор становится женщиной, покинутой, растерянной, которая мечется по равнодушному городу в поисках изменщика с отчаянной решимостью найти и всё простить. Анна Лебедь играет своего Ковалева отважно, «наотмашь» — майор все-таки. Но в глазах такая ранимость, такой страх одиночества, такая любовь…

Вряд ли пятиактовая пьеса Леонида Андреева сохранит к апрельской премьере все свое многословие. Скорее Кулов «отожмёт» её до стремительно развивающейся интриги, где действие важнее слов.

Сцена из спектакля Казанского татарского ТЮЗа им. Г. Кариева «Приключения Рустема»

Пространство своих спектаклей чаще всего Тимур Кулов тоже сочиняет сам. На фесте было одно исключение — «Нос», где соавтором сценографии стал Николь Кламперт. Но и тут решение перенести действие в современный питерский бар скорее всего шло от режиссера. Потому что в его спектаклях «картинка» всегда парадоксальна. Самый бытовой антураж возникает в спектакле-сне «Приключения Рустема», фантазии мальчика, ждущего с войны отца, и воображающего себя героем-спасителем, помогающим отцу вернуться. Но и настоящий шкаф, и настоящий стол, и стулья, и чемодан по ходу событий превращаются в поле битвы, как это и случается в детских играх. Победить в этой битве сыну помогает мать. Она читает ему героические письма отца с фронта, ею же самой сочиненные, потому что отец погиб, а она готовит сына принять эту потерю. Актриса Альбина Гайзуллина играет и мать, и всех персонажей пробужденных ею фантазий, мгновенно обращаясь то в бабушку, то в ветерана дядю Мишу, то в ежика, то в цветок папоротника, съев который Рустем становится невидимым врагу. И вся эта иллюзия строится на точных и очень конкретных деталях.

Сцена из спектакля Акмолинского областного русского театра «Лютый»

Жестокая, кровавая война волков и людей в спектакле «Лютый» проходит в стенах убогой таверны, словно из фильма-вестерна. И звери, и охотники здесь — запыленные ковбои. В ярости они не отличимы, только волки бьются за выживание, а люди — за покой. История «Станционного смотрителя» разворачивается у коновязи, и рассказана она перекладными лошадьми, ждущими своей очереди мчать незнакомого им путника до следующей станции. И сразу возникает симпатия к старику Вырину. Ведь он их обихаживает. Он им родной. И они за него «болеют». Хотя, конечно, и Дуню можно понять. Отец ее учит муштре, а Минский — танцевать. Но не бросать же отца за это…

Сцена из спектакля Буинского драматического театра «Жребий»

Буинские бабушки в спектакле «Жребий» и вовсе обходятся табуретками, полосатой дорожкой да сломанным радиоприемником. Достоверные старушечьи одежды и темные пуховые платки скрывают под собой молоденьких актрис. И только легкие ножки выдают их, когда героини вспоминают, как отплясывали прежде.  Скудость и условность пространства их ночного бдения у гроба умершей подруги постепенно проясняется тем, что ждут они новопреставленную уже «не здесь». Ей жребий выпал дольше всех прожить. И вот сейчас они ее дождутся, скинут ватники и платки, и побегут молодые, взявшись за руки, в даль светлую.

Вряд ли на псковской сцене зрители «Каиновой печати» увидят достоверную обстановку проклятого кулабуховского дома, «пустого, грязного и мерзкого», каким описывает его Андреев.

Впрочем, это все мои гадания… Однако, после увиденных на «Кулов-фесте» спектаклей одна уверенность у меня возникла-таки: у псковских актеров появятся отменные роли. Тимур Кулов сам начинал как актер, и сочинив свою историю и пространство, в которой она случится, он с актерами будет обживать ее скрупулезно, с любовью и доверием к коллегам, давая волю их фантазиям, но четко укладывая их в заданный ритм. По крайней мере ни у одного актера из четырех театров-участников феста не случилось ни одного прокола, проходного, не прожитого эпизода, даже интонации. Они, очевидно, любят свои спектакли. Им дышится в них вольно. Вот бы так и на апрельской премьере.

Что ж, посмотрим…

Источник: Новостной портал ассоциации национальных театров