Сергей Михайлов

Известный псковский архитектор, реставратор, художник Сергей Михайлов родом из Екатеринбурга. Работал в Сургуте, Свердловске, Смоленске, Черновцах, Гомеле, других городах. Но творческая судьба Сергея Петровича навсегда связана с Псковом – городом, в котором когда-то юный выпускник МАРХИ решил провести пару дней по пути в Калининград, где собирался поселиться. А вышло так, что остался на всю жизнь в Пскове.

На выставке «Камень, дерево, бумага» Сергей Михайлов «отвечает» за дерево. С этим материалом он работает давно, а началось все с попытки помочь другу.

Сергей Михайлов:

«Один мой приятель, Алексей Герасимов, занимался резьбой в качестве хобби и задумал сделать копию со старинной деревянной скульптуры Нила Столбенского.

Показал мне, хотел посоветоваться. Я посмотрел. Получилось очень сухо. Объяснить словами, как можно сделать по-другому, мне было трудно, и я решил представить какую-то аналогию в материале. Это был мой первый опыт резьбы.

Примерно в это же время у меня случилась стыковка с замечательным мастером из Сергиева Посада Александром Варгановым. Я попал к нему в мастерскую, увидел его работы и многие сразу купил. Мы общались всего один вечер, но потом многие годы поддерживали связь виртуально.

Я понял, что мой материал – липа. И Богородский нож. Пытался на другом дереве резать, но столкнулся с сопротивлением материала. А липа мягкое дерево. Доски для печатной графики режутся на твердых породах (дуб, бук, груша). А для таких изделий, как у меня (и для иконы, и для игрушки, и для рельефа), липа – наиболее благодатный материал.

В том, что касается техники, я работаю в русле старинной заповеданной русской школы, идущей от Сергия Радонежского. Говорят, он изобрел игрушку для детей из треугольного сечения полена. Это метод отсечения и вЫколов. Это хождение «а ля прима»: один зарез, один выкол. По сути, древняя кубистическая скульптура. И Варганов такие скульптуры делал. Он возродил технику Сергиевской маховой резьбы, возродил знаменитую сергиевскую игрушку. А я это переложил на рельеф. Хотя Варганов тоже рельефы резал. Но у него они очень детализированные, скрупулезные. А у меня такая грубая топорная работа.

В Пскове у меня был в свое время хороший куратор – отец Зинон. Я ему показывал свои опыты. И экспериментировал с пластическим языком: делал то глубокую резьбу, близкую к наиву, то легкие рельефы – плоскостные, графичные. Мне самому кажутся наиболее выразительными глубокие рельефы. Но у каждого образа есть своя трактовка, своя истина».