Новости / Публикации

12 ноября 2019 Антон Ковальский о спектакле «7САМУРАЕВ» Это уже третий спектакль Сергея Чехова в моей копилке впечатлений. Первый был «Мама сними голову» в Калининградском областном драматическом театре. Он у меня занимает особое место, так как появился на свет в аккурат с глобальными изменениями в моей жизни. Я тогда дослуживал последние дни в театре: в зал зашёл раньше зрителей и действо началось для меня с ворчания Алексея Грызунова на тех, кто небрежно бросил возле сцены тройник, а закончился после того, как вышел последний из зрителей и Екатерина Наумова выключила беговую дорожку. Я сидел оцепеневший. Будто встретился лицом к лицу с самыми неприятными своими воспоминаниями. Чехов любит не заканчивать свои спектакли, он словно зацикливает их концовку, специально ставя на последнем треке винила царапину. Иголка перескакивает на секунду назад и бьётся в конвульсиях вечно. Так было в поразившем мене спектакле «Реке Потудань», где Люба (актриса Илона Гончар) до сих пор ежиться в холодной воде. В «Семи самураях» занавес опустился, а я всё ещё жду, что актёры выйдут на поклон. Но самураи не вернутся, потому что они никуда не уходили. Они победили старые страхи и готовятся встретиться с новыми. А, может, с теми же самыми, только в другой последовательности. Спектакль «Семь самураев» Сергея Чехова в псковском театре обосновался на большой сцене. Чтобы уместить столько жестокости, боли и страхов надо много места. Их буквально источает чёрная глыба. Сначала, оставаясь в пределах сцены, а потом, вырываясь в зрительный зал обволакивающим белым дымом и заползая в лёгкие. На протяжении полутора часов семь девушек-сомнамбул делятся страшными историями, скидывая их с себя. Мама умирает от рака, в аварию попала семья, в живых остались только дети, жена убивает мужа и так далее. Всё это похоже на сеанс у психотерапевта. Только кто тут психотерапевт? Кажется, его нет. Наивно полагать, что мы, зрители, чем-то отличаемся от самураев на сцене, а двое мужчин, сидящих к нам спиной будут нам помогать. Может, они первопричина этой боли? А, может, им просто всё это снится? Спектакли Чехова не дают конкретных ответов, ты дотягиваешься до них на чувственном уровне. Причём, понимать его спектакли, в принципе, не обязательно, как и не обязательно понимать их так, как этого хотели авторы. Что ещё подкупает в «Семи самураях»? Конечно, визуальная составляющая, за которую почти во всех его спектаклях отвечает невероятного таланта человек по имени Анастасия Юдина. Благодаря тому, что Чехов собрал свою команду единомышленников, каждый из посмотренных его спектаклей для меня лично складывается в трилогию. Антологию всепожирающей тревоги. И если в «Реке Потудань» ешё чувствуется Андрей Платонов с редкими проблесками надежды, то «Мама сними голову» и «Семь самураев» для меня совершенно точно — это схожий опыт. С той лишь разницей, что постановка режиссёра работает по-другому, каждый раз перерождаясь. Да, любой спектакль никогда уже также не будет сыгран, но в «самураях» в буквальном смысле каждая из актрис тянет жребий, какую роль ей сегодня на себя примерять, а саунд, благодаря ещё одному человеку невероятного таланта Владимиру Бочарову, тоже никогда не повторяется. Он генерируется на основе голосов «самураев» и полностью зависит от того, как та или иная фраза будет произнесена. Идеальная концепция для спектакля, который не должен заканчиваться… P.S. Кстати, 22 ноября я специально еду в Калининград, чтобы посмотреть спектакль Сергея Чехова «Чёрная кошка, белый кот». Что-то мне подсказывает, что и там я получу схожие ощущения. И если это будет так, то можно будет с полной уверенностью говорить о том, что Чехов — мой режиссёр, работы которого я легко узнаю. Также как, например, фильмы Ларса фон Триера или Дэвида Линча.
12 ноября 2019 В Пскове озвучили монологи русской вагины «7САМУРАЕВ» Сергея Чехова как дегенеративная антидрама* В дни премьеры зрители увидели в Псковском театре драмы имени Пушкина две объемные инсталляции и спектакль с танцем/пением на большой сцене, то есть собственно «генеративную оперу», как определил свое творение режиссер Сергей Чехов. Всё это и называлось «7САМУРАЕВ». В правом фойе, где туалеты и гипсовый Пушкин, разместилась немая инсталляция: внушительный постамент из силикона и человеческих волос с люком посередине. На экране – видео: лицо девушки без глаз. Цитата прочитывается сразу: это жуткая девочка из японского триллера «Звонок». Стало быть, из люка как бы вылезают наши фобии. Параллели оценили далеко не все зрители Живые портреты на экране меняются – то одна девушка, то другая: корчащая рожи, с вываленным на зрителя белым языком. Все это в полной тишине, как и та пугающая девочка в «Звонке». В левом фойе, где буфет, - инсталляция звучащая, интерактивная. В центре зала на щитах разбросаны куски силикона с волосами, напоминающие не то вытащенные из женской утробы эмбрионы, не то тушки каких-то свернутых животных. В углу – нечто вроде деформированной вертикальной силиконовой плиты, из которой проступают черты физиономии человека. С противоположной стороны – такой же силиконовый шар. На экранах, опять же, лица безглазых девушек. Можно подойти к микрофону и произнести любой текст, который синтезатор тут же преобразует в некую музыку. Как мне объяснили, такова, мол, задумка. Я подошел и произнес несколько фраз. Ничего не произошло. Никакого инфразвука. «Видимо, что-то пошло не так», - подумал я. «Ну вот, на тебе вдруг сломалось», - прокомментировал конфуз стоявший рядом зритель. «А может, и не сломалось, а так задумано», - вспомнил я концепцию автора, согласно которой «7САМУРАЕВ» - «спектакль о том, что делать, когда всё не так, как запланировал», и не спектакль даже, «а среда, в которую зритель попадает и начинает чувствовать что-то своё». Я «своё» и почувствовал, будто очутившись не на улице Пушкина, 13, а, к примеру, на Пушкинской, 10, в Питере, где открылась очередная постмодернистская экспозиция в Музее нонконформистского искусства, а большая сцена театра оказалась своего рода продолжением этой масштабной, прихотливой, развернутой в пространстве и времени инсталляции из экранов, волос и липкого силикона. По сторонам от белого занавеса с черным кругом (очевидно, опять же, отсылающим к фильму «Звонок», стране восходящего солнца и пунктуационному знаку «точка») в двух креслах застыли двое пожилых мужчин, словно телепортированных из другой псковской постановки Сергея Чехова, которая вот уже полтора года идет на малой сцене театра. Персонажи в анабиозе (Новохижин и Яковлев) – явная автоцитата, визуально связывающая «7САМУРАЕВ» с «Рекой Потудань». Старики тупо вперились слепыми глазницами в панели телевизоров, на которых ничего не происходит, кроме изображения огромного черного камня, застывшего на экране. Когда занавес наконец поднялся, обнажив сцену, этот чуть нависающий камень, напоминающий метеорит, открылся зрителю воочию. Под ним эротичной кучей-малой в комбинезонах телесного цвета с неизменными пучками приклеенных волос улеглись семь девушек, как нетрудно догадаться, означающих семь самураев, давших название эксперименту. Такую картину увидели псковичи Камень довлел, тревожил и гипнотизировал. Мне сразу вспомнился таинственный черный монолит из фильма Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года», символизирующий идею Бога или внеземного разума, научившего питекантропа взять в руки палки. Далее девушки принялись по очереди вылезать из телесной кучи, подходить к мини-камерам на штативах, выбирать место на сцене, вставать на колени и воспроизводить фрагменты неких женских невротических откровений в духе «Me Too». Эти отрывочные и дискретные признания, сливаясь в некий коллективный поток сознания (или вытесненного бессознательного) и порождали, генерировали, так сказать, либретто оперы, всякий раз актуальное, новое, выпадающее, как при игре в кости, в произвольном порядке. После премьеры на своей странице в Фейсбуке Сергей Чехов объяснил сам процесс и моменты сборки, «технологию» живой компоновки спектакля: «…девочки-артистки перед каждым спектаклем тянут бумажку с номером от 1 до 7. И это определяет то, по какой схеме сегодня все будет работать. То есть уже на этом уровне есть 7 комбинаций того, как спектакль может пройти. Плюс внутри каждой из трёх частей (антрактов нет) они находятся в зоне упорядоченной импровизации. У них есть тексты, основанные на интервью, эти тексты деконструированы на реплики, которые каждый раз пересобираются различным образом. Это даёт ещё один уровень вариативности, практически не просчитываемой. Плюс к этому, перед спектаклем девочки наугад берут головные микрофоны, каждому из которых соответствует определенный патч, который модулирует саунд-дизайн. В итоге я реально не могу знать, как именно этот спектакль пройдёт сегодня». (Конец цитаты). Так из тысячи вариантов родился уникальный звучащий текст - антидрама в собственном смысле, то есть театральное произведение, полностью оторванное от традиционного драматического текста, театр голой телесности и сценического движения. В монологах зрители должны были, видимо, распознать собственные болевые точки С прилагательным «дегенеративная» все гораздо проще. Это никакая не рифма, и даже не ирония, а просто синоним к слову «авангардный». Напомню, что термин «дегенеративное искусство» (по-английски: degenerate art) использовали идеологи нацизма, изъяв из немецких музеев 650 произведений известных авангардистов и устроив летом 1937 года специальную выставку именно под таким названием – «Entartete Kunst». Не сомневаюсь, что фрагмент инсталляции из «7САМУРАЕВ» отлично вписался бы в общий дегенеративный контекст из Марка Шагала и Макса Эрнста, Отто Дикса и Василия Кандинского и других художников из списка Адольфа Гитлера. Разумеется, зритель совершенно не обязан знать про все эти творческие подробности и моменты «сборки». Зритель прекрасно обойдется и без них, воспринимая происходящее на сцене как некую данность, здесь и сейчас. Но из вроде как бессвязных речевых актов и их случайных контаминаций неизбежно возникнет мрачная картина невыносимо депрессивного бытия, гнетущая атмосфера хронического невроза где-то на грани срыва. На лезвии панической атаки. Выборочно процитирую то, что успел записать: «…держит сумку на коленях, будто там бомба. Внутри меня атомная война. Выйти я не могу. Все места заняты. Я… Мне страшно начинать жизнь. Не могу найти в себе силы уйти от человека. Не понимаю, как я дальше одна? Какое странное помещение… Какой-то Ад. Кругом говно, кругом сплошное говно. Тело, как камень. Я ушла в никуда. Я меняюсь. Я снимаю розовые очки. Все хуже, хуже, хуже… Второй страх. Ну, не знаю. Я боюсь смертельных. Здесь люди очень не похожи на людей. Нужно рассказывать, как это? Рак… Потом она умерла. Убить человека. Ножом ударить. Неоднократно возникала такая жизнь. Ведет себя так, как ему нравится. Оскорбляет. Пыталась его таким большим кухонным. Меня посадят в тюрьму. Я себя не люблю абсолютно… Судороги всего тела. Он очень сильно ее сжимал. Все стали кричать. Ребенок перестал дышать. Хорошо помню тот момент. Не помню. Я… Я не умею зарабатывать деньги. Меня это бесит. Все равно то же самое… Мне плохо. Меня тошнит… Страшно. Мне 13 лет. Тут гараж, там гараж. Закрытое пространство. Были онанисты. Я уже адаптировалась к ним. Рыжий, усы. Что происходит? Есть один человек. Какие у нас отношения? Очень продолжительные. Очень неясные. Он звонит. Какая-то очень грубая фраза. Хорошо, хорошо, хорошо! И больше мы с ним никогда не виделись. Такой ужас. Я-то в адеквате…». И так далее. Женский инфернальный «микс» из травматического опыта, страхов и комплексов, патологий и переживаний, словом, этакие русские монологи коллективной вагины. Где-то примерно на тридцатой минуте первые зрители потянулись вон из зала. А зря. Потому что потом была еще дыхательная гимнастика и завораживающий танец с катанами, то есть, как я понял, битва с этими самыми женскими фобиями не на жизнь, а на смерть. И победила, конечно, жизнь. В символическом танце не на жизнь, а на смерть победила жизнь В третьей части, переодевшись в черное, семь самураек завыли мартовскими кошками как бы японские песни без слов, Новые наряды - новые смыслы, догадайтесь сами меж тем как народный и заслуженный артисты вдруг очнулись от анабиоза и принялись биться в конвульсиях, что твои зомби, а из камня повалил дым, застилающий сцену и зрительный зал. Я же с гибельным восторгом подумал: «Ну вот мы и дожили до по-настоящему апокалипсического экспириенса в нашем театре!». Кто-то наверняка спросит: «А при чем здесь вообще «Семь самураев» Акиры Куросавы?». Да, можно сказать, что совершенно ни при чем. Сергей Чехов использовал примерно тот же сценарный ход, что и режиссер недавнего «Джокера» Тодд Филлипс, который взял популярный комикс и вместил в него историю маленького человека, доведенного обществом и государством до отчаянья. Абсолютно реалистическое кино. И при чем тут, спрашивается, комикс? Так же и «7САМУРАЕВ» Чехова. Сеанс настигает зрителя не условной фабулой, которая лишь угадывается, но образами (как бы ментальными стоп-кадрами), по выражению Андрея Белого, «несваренных переживаний». Все, что мы видим на сцене, - событие радикального вытеснения негативных эмоций и фобий, вплоть до судорог тела, - на самом деле происходит в мозгу некой фемины. Этого объяснения (подчеркну: одного из возможных), по-моему, вполне достаточно для презентации того художественного эксперимента, на который отважился театр имени Пушкина в новом сезоне. Александр Донецкий Примечания: *Более привычный русскому слуху термин «постдрама» кажется мне в случае «7САМУРАЕВ не вполне точным для описания. Фото Андрея Кокшарова
11 ноября 2019 Чехов снова победил псковского зрителя Как выглядит подсознание, увидите на новом спектакле «7САМУРАЕВ»

Фото: Андрей Кокшаров. 8 и 9 ноября состоялась первая премьера театрального сезона в Пскове: тревожная, волнующая и парадоксальная. Сергей Чехов ищет ответ на вопрос, как устроена человеческая психика и как выглядит мысль. В этом спектакле подсознание человека обращается за помощью к самураям, но выиграют они бой с тревожной мыслью или нет – неизвестно. Каждый раз исход уникален. «Это конец или антракт?» - не могли понять зрители. Потому что у борьбы со страхами нет конца. ЧЕРВИ МЫСЛЕЙ На этом спектакле не дадут звонков, потому что он начнётся, как только вы сдадите вещи в гардероб. Отметить свой визит в театр фотографией в фойе с Пушкиным в этот раз не получится. Еще до назначенного часа «7САМУРАЕВ» откроются немой и при этом говорящей предысторией, рассказом о начале начал. Инсталляции в холлах иллюстрируют этакое сотворение мысли человеческой, ее внезапное, не за 7 дней, появление и укоренение в сознании. Фото: Андрей Кокшаров. Спектакль предваряет шесть перформансов и художественная экспозиция. В правом крыле – огромный экран, перед ним белая площадка. Внутри бездна, из которой выползают волосы – наши тревожные мысли. Локоны издали напоминают червяков, крепко присосавшихся и паразитирующих в нашем мозгу. Экран знакомит нас с первым героем истории Екатериной Красногировой. Остальные шесть – в левом крыле. Фото: Андрей Кокшаров. На эту постановку стоит приходить заранее, чтобы не пропустить "предисловие". В центре – снова эмбрионы наших страхов, облаченные в мерзкие запутанные волосы. На экранах без звука транслируют интервью актрис (Илона Гончар, Екатерина Миронова, Наталья Петрова, Ксения Соколова, Ксения Тишкова, Анна Шуваева, Дарья Чураева), рядом всегда деталь семикомпонентного пазла – японское слово, окруженное расшифровками, которые вплетают эти семь элементов в бесконечную паутину психических процессов. Кажется, благодаря столь подробному «вступлению» можно было понять намек на стилистику произведения и скоропостижно удалиться. Но нет – любит недогадливый псковский зритель спустя 15 минут от начала поднять полряда и поцокать к выходу. Итак, мысль родилась, а какая – откровенно расскажут героини спектакля. КАК ВЫГЛЯДИТ МЫСЛЬ? Фото: Андрей Кокшаров. Кто поможет нашему сознанию распутать клубок страшных мыслей? Обнажённая девушка с безупречным силуэтом, распущенными волосами и пластичным телом отлично подходит на эту роль. Поднимается «занавес» - белый лист с жирной дыркой-точкой посередине. У огромной непропорциональной густо-черной глыбы лежат друг на друге семь актрис в нюдовых облегающих комбинезонах с налипшими на них прядями волос. А вы думали, будут кимоно и чонмаж (традиционная прическа самураев)? А здесь даже катаны и клинки обнулены до свежих деревянных палок. Девушки на камеру выдадут пожирающие их переживания и вспомнят самые мерзкие ощущения. Смерть, страх, насилие, преступление, потери, одиночество. Популярным языком, тема спектакля – психологическая травма, действие – поиск способа перебороть ее. Воспоминание о шокирующем событии, по Чехову, кажется, сравнимо с попаданием этого противного клока волос из фойе вам в глотку. Только там может вырвать, а потрясение не вырвете. Фото: Андрей Кокшаров. А вы готовы признаться себе в своих страхах? «7САМУРАЕВ» Сергея Чехова – синтетическая иллюстрация жизни сознания, причем, скорее, женского, с его знаменитыми тараканами. Тяжеленный черный камень, который мы неотступно носим в себе, а вокруг него – голые девушки, непрерывно выдающие спутанные, обрывающиеся фразы, которые никогда не выстроятся ни в монолог, ни в диалог – только полилог без начала и конца. Если бы наши мысли можно было положить на весы, цифры были бы такими же, как у этого неподъемного валуна. ВЫКЛЮЧИТЕ ИНТЕЛЛЕКТ Что делать тем, у кого в голове не беседуют обнаженные дамы и не танцуют самураи, то есть тем, у кого спектакль не вызывает ровно никакого отклика? Вариант побега мы уже обсудили, следующий – соцсети и игры на смартфоне. Мужская часть зрителей отреагировала совершенно, как в семейном быту: кто-то попытался проникнуться потоком женских переживаний, кто-то достал телефон. Людей, у которых рацио преобладает над эмоциями, минут через 20 настигнет отчаяние, но эстетическая красота спектакля не удержит на местах только близоруких. Сильные грудные певучие голоса актрис, потусторонние звуки, движения женских тел в облегающих костюмах, выверенные стойки самураев и рисунок действий с мечом... Если после первой части вы не стали думать о смерти и одиночестве, значит, у вас осталось больше места для ощущения красоты творимого действа. Фото: Андрей Кокшаров. Актрисы несколько месяцев тренировались с "японскими мечами". Сначала думаешь, что семь девушек на сцене – семь потоков сознаний разных людей, переживших ошеломляющие события: смерть матери или самоубийство подруги, насилие или убийство человека. Потом подозреваешь, что все это произошло в жизни одного героя. Потом заходишь в аналитический тупик и вспоминаешь, что ты на спектакле Чехова, где стоит выбросить к чертям традиционную систему координат с характерами да завязкой. Если вы, как эти девушки, запишите на GoPro все свои мысли за один день, вряд ли выстроится такой целенький и гармоничный характер. В основе спектакля не лежит текст или фразы из фильма, а реплики героинь родились из жизни, из серии интервью творческой команды спектакля. «Мне неинтересно обслуживать готовый текст» – отметил режиссер перед премьерой. БОЙ ОКОНЧЕН, НО ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ И что делать, когда твой мозг превращается в белое замкнутое пространство, в котором живут и беседуют семь девушек? Как говорится: сделайте глубокий вдох и попытайтесь выкинуть из головы все проблемы. Направьте в раздираемую распрями мыслей деревню самураев и ждите исхода. Лист-занавес поднимается в третий раз. В этом эпизоде актрисы надевают одежду хоть немного похожую на костюм воина – черные майки по диагонали порезанные в битве. Танец с японскими мечами окончен. Камень взорван. Зал наполняется дымом. Начинается опера. Та самая, генеративная, которая соберёт причудливые звуки, бульканье, гудение, сопровождающие реплики женщин, и их сильные и чистые голоса. Заклинающая, невероятной красоты, песня звучит в финальной части постановки. Фото: Андрей Кокшаров. Борьба со страхами - бесконечный цикл. Что это: победа или поражение? Камень подорван, но остался стоять, песня звучит, но не просветляет. Опустившийся занавес ставит точку. Бой проигран, но война продолжается. «Каждый раз спектакль будет уникальным», – предупреждает автор. Актрисы свободны в расстановке реплик и издают разные звуки. И в следующий раз нас может ждать победа, а в другой раз – смерть. ГЛУХОСЛЕПЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ Кстати говоря, не только семь «самураев» населяют постановку. На протяжении всего спектакля по обеим сторонам спиной к зрителям на креслах сидят два старика (Виктор Яковлев и Юрий Новохижин). У них перед глазами экраны, показывающие сцену, но глаза их заклеены. На мониторе только камень и белая пустота. Возможно, они – аллегория посторонних людей, которые всегда глухослепы по отношению к окружающим. Возможно, это аллегория немого судии, который ниспослал человеку столько страданий и наблюдает за результатами своего «эксперимента». А, возможно, перед нами те самые люди, у которых в головах борются семь самураев не на жизнь, а на смерть, а они, как слепые котята, ждут, чтобы кто-то показал им, куда идти. Фото: Андрей Кокшаров. Смотрю, но не вижу. Почерк Сергея Чехова тверд и узнаваем, вкус и эстетизм на высоте. Рука не поднимается написать: «Если это не ваш режиссер, то не ходите на спектакль». Вы можете пропустить «Очень громкую премьеру» или «Каштанку», весьма симпатичные и хорошие спектакли. На «7САМУРАЯХ» пусть ничего не поймете, но приобщитесь к современному театру, к художественности 21 века. Елизавета Славятинская
9 ноября 2019 7САМУРАЕВ: Предчувствие беды Замшелый могильный камень.
Под ним - наяву это или во сне? -
Голос шепчет молитвы
(Басё) Спектакль «7САМУРАЕВ», премьера которого состоялась 8 ноября на Большой сцене сцене Псковского драматического театра, - это классическое трехстрочное хокку, развернутое на полтора часа. Эмоциональное, предельно эстетизированное, философское высказывание-символ, которое каждый волен понимать как хочет. В меру своего жизненного опыта. Если вы прочитали хокку и тут же забыли о нем - это не хокку. Постановку Сергея Чехова забыть вряд ли получится. И не до конца понятно, комплимент это или предупреждение. Замшелый могильный камень Генеративная опера - так определил жанр своей новой постановки режиссер - родилась из серии интервью, в которых актрисы театра делились личным опытом, рассказывали истории из собственной жизни, отвечали на серию придуманных заранее вопросов, описывали свои чувства и мысли вокруг темы спектакля и не только. Именно эти интервью превратились в итоге в звучащий текст. В своих интервью Сергей Чехов неоднократно говорил, что главная тема «7САМУРАЕВ» - невозможность идеального результата: «любая система, как бы она ни была хорошо подготовлена, что бы мы ни знали о ее свойствах, как бы мы ни подготовили каждую деталь, когда она начнет функционировать, в ней появятся отклонения от первоначального плана». Собственно, эта история произошла и с самой постановкой: она не о множественности возможных событийных комбинаций, а о Страхе с большой буквы Сэ. Семь женщин-самураев рассказывают о том, чего боятся, что при этом чувствуют, что делают. Они ищут корни «предчувствия беды» и сражаются с ними при помощи слов, боевых мечей и - в дыму и вспышках света - японского речитативного пения. Страх смерти и болезней, потери родных и друзей, одиночества и насилия, боязнь неизвестности и перемен, катастроф и терактов - десятки реальных историй разворачиваются перед пораженным зрителем, поначалу не понимающим, как реагировать на то, что он слышит со сцены. К тому же манера произнесения реплик требует от публики определенного стоицизма: монотонная речь, с постоянными повторами-рефренами и регулярным подчеркиванием носового звука «н» поначалу «бесят» (воспользуемся лексиконом постановки). Интересно, что каждый самурай транслирует свою манифестацию на камеру Go-Pro. Казалось бы, их эфир должен бы транслироваться на мониторы, выставленные пред очи двух стариков, которые пристально наблюдают за спектаклем. Однако на протяжении всей постановки народный артист РФ Юрий Новохижин, заслуженный артист РФ Виктор Яковлев видят на экранах лишь огромный черный камень, вокруг которого и разворачиваются полные драматизма истории страхов. Под ним - наяву это или во сне? Страх - это искаженный двойник наших желаний и возможностей: мы мечтаем обрести свободу - и боимся летать, мечтаем о любви - и боимся близости. Поэтому важнейшей стратегией жизни восточного человека является отказ от привязанностей и желаний. Если речь идет о самурае, то «Путь воина есть решительное, окончательное и абсолютное принятие смерти» - так учил прославленный японский ронин Миямото Мусаси. Среди сформулированных им принципов воинского искусства есть то, что определяется как «тело камня». Сам Мусаси так разъяснял его: «Когда ты, наконец, овладеешь воинским искусством, ты сумеешь уподобить своё тело камню, мириады вещей не смогут коснуться тебя». Чтобы наглядно объяснить непонятливому воину этот принцип, он позвал своего ученика и приказал ему без всяких объяснений сделать себе харакири. Ученик, не медля ни секунды, вытащил меч, встал на колени и уже поднес остриё к животу. Но в последний момент Мусаси остановил его руку и сказал: «Вот оно – тело камня». Тело камня в постановке Сергея Чехова организует пространство, дисциплинирует повествование, дает пример для подражания и аккумулирует энергию страха, преображая его в дым. Черный камень на сцене - это и обугленное в пожаре страстей человеческое сердце, и немой судия, и незыблемые устои, на самом деле готовые рухнуть в любой момент, и метеорит, явившийся из небесного пространства, «оттуда». Наверное, поэтому экран двух стариков отражает только камень. Это вещь в себе, не нуждающаяся в восприятии и оценке, не имеющая никакого отношения к семи чувствам. Лететь? Да пожалуйста! Быть разбитым? Ничего страшного! Голос шепчет молитвы Но псковский зритель отнюдь не каменный, поэтому не смог избежать оценочных суждений относительно спектакля и остаться простым созерцателем происходящего. Кто-то выразил свое отношение к постановке спешным побегом, кто-то посвятил эти полтора часа изучению соцсетей, благо Интернет ловит в театре идеально, кто-то пол-спектакля громко пытался выяснить, почему самураи - волосатые женщины. Но все же большинство зрителей заинтересованно наблюдали за перформансом (особенное внимание вызвала третья часть: слабонервным обладателям музыкального слуха, близкого к идеальному, просьба не беспокоиться).   Вот лишь несколько отзывов, услышанных нами в зале по завершению спектакля: «Я ничего не поняла, но это прекрасно» «Я не против экспериментов, но хочется какого-то сюжета» «Я в восторге, это история о том, до чего нас могут довести наши мысли» «Таким и должен быть театр - разным, не совсем понятным». «А как правильно - кУхонный или кухОнный?» (девушки обсуждали реплику одной из героинь о том, как она хотела кого-то зарезать ножом) Но самым популярным, наверное, стал финальный вопрос: «А спектакль закончился?» Потому что традиционных штампов завершенности - выхода на сцену, поклонов, оваций, корзин с цветами, харакири в конце концов - ничего этого не было. Оставалось ощущение какого-то внезапного антракта. Зрители долго не расходились и все чего-то ждали. Но, посоветовавшись на общем консилиуме (ощущение растерянности, оказывается, очень объединяет людей!), решили: спектакль окончен! И догадались: да ведь белый экран с черным кругом, опустившийся перед сценой, - это чистый лист, на котором поставлена точка. Блаженны творцы, ибо не страшатся остаться непонятыми.  Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты
(Басё). Елена Никитина
9 ноября 2019 «7 самураев» Сергея Чехова: Вы ничего не поняли? Это нормально
Фото Андрея Кокшарова 8 ноября труппа Псковского академического театра драмы представила публике первую премьеру в новом сезоне - спектакль «7 самураев» в постановке режиссёра Сергея Чехова. Он известен псковской и не только псковской публике по «Реке Потудань», номинированной по итогам 2018 года на «Золотую маску».  Пространство спектакля «7 самураев» начало поглощать зрителей ещё до начала постановки. В боковых фойе театра разместились большие инсталляции. Одна из них – огромный белый помост с воронкой посередине и экраном, на который было выведено безмолвное видео с девушкой. Другая инсталляция обрамлялась не то высохшими коконами, не то эмбрионами и сопровождалась звуками прямо откуда-то из коллективного бессознательного. Дополнить и преобразовать звуковой ряд мог кто угодно, достаточно было поныть что-нибудь в стоящий здесь же микрофон. В ожидании действа публика, растворяясь в тягучем саунде, неспешно кочевала из одного крыла театра в другое и обратно. Не понимать происходящее не воспрещалось, можно было просто чувствовать.
Инсталляция "7 самураев"
Фото: Ольга Машкарина Накануне премьеры Сергей Чехов рассказал, что номинально спектакль поставлен по мотивам фильма японского режиссёра Акиры Куросавы «Семь самураев» (1954). Помимо названия кино и спектакль связывают некоторые структурные характеристики. И здесь, и там семь самураев, и здесь, и там они защищают: или  крестьян от захватчиков, или себя от собственных страхов. Плюс несколько палок в роли катан и пара выкриков со сцены на японском. На этом, пожалуй, всё. Но и бес с ними с самураями. Во-первых, это (происходящее на сцене) красиво. Не зря художественный руководитель театра Дмитрий Месхиев похвалил хороший вкус Сергея Чехова и отметил стильное обрамление всех его спектаклей. Всё и в самом деле так: звук, свет, движения и голоса всех семи актрис создавали удивительную атмосферу. Во-вторых, (выкручиваю ручку снобизма на максимум) не ходите на этот спектакль, если вы в восторге от «Очень громкой премьеры» или чего-то подобного. В «7 самураях» нет ни понятного сюжета, ни готовых пояснений, ни заранее известных эмоций, которые должны испытывать сидящие в зале. «Что увидит зритель… Возможно, каждый увидит абсолютно не то, что в итоге задумал режиссёр, и вот как раз это будет хорошо», - говорил Месхиев, анонсируя постановку журналистам. Более точной формулировки не подберёшь. Здесь как с конфетами «Берти Боттс», которые Гарри Поттер поедал по пути в Хогвартс, - никогда не узнаешь какой вкус попадётся, пока не попробуешь сам. Для каждого сластёны конфеты имеют разный вкус. «Надеюсь, получится создать спектакль, который будет не спектаклем, а средой, в которую зритель попадает и начинает чувствовать что-то своё», - так презентовал предстоящую постановку сам Сергей Чехов. В результате мне показалось, что я попала в кабинет к психотерапевту, где семь девушек (Илона Гончар, Екатерина Красногирова, Екатерина Миронова, Наталья Петрова, Ксения Соколова, Анна Шуваева, Дарья Чураева) в попытке наладить отношения с собой и с миром пытаются проговорить, пропеть и продекламировать страхи, которые мешают им жить, довлеют над ними, как этот чёрный камень, все полтора часа нависающий над сценой. Это спектакль-депрессия, спектакль-исповедь, спектакль-борьба, спектакль об огромном множестве страхов и угроз. Они или существуют в реальности, или только плод болезненного воображения и печального опыта? Как бы то ни было, эти страхи ослепляют и не дают жить.
Наталья Петрова. Фото Андрея Кокшарова «7 самураев» получился максимально женским и максимально жутким спектаклем. Некоторые страхи, озвученные девушками в виде отрывочных словосочетаний и предложений, пожалуй, даже слишком совпадали с собственными переживаниями зрительниц. А когда кто-то с такой ювелирной точностью выдёргивает из головы твои мысли (да ещё со сцены) одновременно становится и очень не по себе, и очень круто. Допускаю, что мужчины спектакль не поймут. Для них это препарирование ужаса покажется какой-то странной дичью, поэтому развлекаться придётся рассматриванием женских прелестей в полупрозрачных облегающих трико. Может, поэтому (как символ непонимания) в полном безмолвии, спиной к залу, с невидящими глазами, обращёнными в сторону пустующих экранов, на протяжении всего действа как раз и сидели двое мужчин (Юрий Новохижин и Виктор Яковлев).
Виктор Яковлев. Фото Андрея Кокшарова «7 самураев» - пугающе точный и подробный атлас женских страхов: «мама болеет, мама не берёт трубку, я еду-еду-еду…», «подруга не вернулась домой», «тёмные гаражи, я, он, убегаю», «он меня бьёт, я возьму нож…», «куда мне идти», «ребёнок начал задыхаться», «остаться одной, нет, лучше потерпеть, нет, не лучше», «полный автобус, что в сумке у этого подозрительного человека», «автомобильная… дети остались одни, без родителей». И ко всем эти страхам подводится общий знаменатель в виде одного из любимейших женских вопросов: «Что дальше?», то есть «Как жить дальше?»
Фото Андрея Кокшарова Потом девушки, как истинные самураи, успокаиваются, пытаются свои страхи «продышать», затем берут в руки «катаны» и по очереди разрезают ими воздух у чёрного камня-клубка угроз, и, наконец, готовые на всё, но похоже окончательно запутавшиеся (из камня в этот момент валит густой непроглядный дым), с «клинками» танто у животов нараспев уговаривают себя: «Я ничего не боюсь». Занавес. Точка. В смысле точка на занавесе – как будто вместо надписи The end. На самом деле финал открыт, следовало бы поставить многоточие: мы или справляемся со своими страхами, или они справляются с нами. Как будет на этот раз - неизвестно.
Фото Андрея Кокшарова Даю стопроцентную гарантию, что в Пскове у «Самураев» аншлагов не будет. Солд-аут не случился даже в день премьеры. Более того люди уходили из зала, не дождавшись «финальных титров». Ставить такой спектакль на большой сцене – определённо вызов псковскому консерватизму, но по-другому никак: это не камерная постановка, на малой сцене ей будет тесно.
Илона Гончар. Фото Андрея Кокшарова Вместо послесловия. Дмитрий Месхиев: «Идти на эксперименты – это не риск, а моя обязанность. Только так театр будет развиваться. Конечно, несложно поставить десяток коммерческих пьесок, девять из которых будут комедиями, но тогда театр умрёт как место культурной силы в регионе, поэтому я сознательно дал согласие на творческий эксперимент Сергея Чехова. Не всем нужен лёгкий жанр, хиханьки и хаханьки со сцены». Ольга Машкарина
7 ноября 2019 Премьера экспериментальной пьесы «Семь самураев» состоится в пятницу в драмтеатре В Псковском театре идут последние репетиции спектакля Сергея Чехова "Семь самураев". Премьера - в пятницу. В центре повествования - человеческие страхи, непредсказуемость мира и хрупкость человеческого бытия. Монолог о собственных страхах на камеру «гоу-про» - с таких мини-перфомансов начинается спектакль "Семь самураев". От знаменитого фильма Акиры Куросавы на сцене Псковского драмтеатра остались разве что число действующих лиц и отдаленные японские черты в камне в центре зала. Семь девушек и нависающий над ними монолит создают сценическое пространство. По краям в креслах - два старика, которые откликаются на происходящее. ВИКТОР ЯКОВЛЕВ, АКТЕР: «Спектакль необычный и такого у нас еще не было, но когда мы репетировали «Река Потудань», такого тоже у нас еще не было, всегда появляется то, чего еще не было, новые формы, эксперимент, экспериментальный театр, нет заранее заготовленной пьесы. Это авторский спектакль Сергея Чехова, за ним идти, не сказать, что легко, но интересно». В создании текста участвовали сами актеры - в серии интервью описывали личный опыт и свои размышления на тему спектакля. Финал постановки - генеративная опера. Слова и звуки, которые актеры произносят на сцене с помощью современных технологий превращаются в музыку. Поэтому каждый показ спектакля будет непохож на предыдущий - слова и звуки генерируются прямо во время постановки. СЕРГЕЙ ЧЕХОВ, РЕЖИССЕР: «Он изначально делается таким образом, что я не буду знать каждый раз, как он сегодня пройдет. Я жду, что он каждый раз будет по-своему интересным. Сложная очень технически история, спектакль, и с точки зрения звука, и с точки зрения света, со всех точек зрения, плюс и для девочек сложная, поэтому мы все еще докручиваем какие-то вещи». Для Сергея Чехова спектакль "Семь самураев" - второй опыт работы с псковской труппой. Первый - "Река Потудань" - прогремел на всю страну и был номинирован на премию "Золотая маска". Как примут зрители и критики новую постановку - станет известно уже в конце этой недели на премьерном показе. Иван Павлов, Василий Нордэн
6 ноября 2019 «7САМУРАЕВ» вашего подсознания На сцене Псковского драматического театра 8 и 9 ноября состоится премьера нового спектакля Камень - герой новой постановки. Фото: Дарья ХВАТКОВА Каждый его показ уникален. Порядок реплик актеров не зафиксирован. Верной или неверной интерпретации его не существует. Он сделан одновременно и «по мотивам» великого фильма, и «вовсе не по мотивам». Волнительно, ведь такого на псковской сцене еще не было. О предстоящей премьере «Комсомолке» рассказал режиссер Сергей Чехов и дирекция псковского театра. Закономерность, а не кара Главная мысль спектакля визуализирована в инсталляции. Большая сцена Псковского театра драмы им. А. С. Пушкина превращается в белое пустое пространство, в центре которого огромный черный камень, здесь и будут существовать главные герои постановки. Камень, эта единая глыба, он асимметричен, с узким основанием, стоит под углом. Мы уверены, что он упадет, но он стоит вопреки всем законам физики. Как реагировать на этот парадокс, на разрушение до деталей просчитанного плана? Постановка Сергея Чехова – поиск ответа на этот вопрос. Сергей Чехов. Фото: Дарья ХВАТКОВА - Главная тема, с которой мы работаем – невозможность построить идеальную интеллектуальную модель будущего события. Когда это будущее наступит, все пойдет не так, как мы задумали, - объясняет режиссер. Кстати говоря, Сергей Чехов без раздражения и паники признается, что за неделю до премьеры камень оказался не таким, каким они его задумывали с художником спектакля Анастасией Юдиной. - Сейчас это похоже на то, что древние египтяне пытались собрать из блоков модель нашего камня. И это не беда и не проблема. Это нормальный процесс. И спектакль по большому счету об этом, - отмечает автор идеи. Однако нельзя назвать «7САМУРАЕВ» историей про обрушившиеся надежды. Постановка, по замыслу режиссера, как раз таки призывает «перестать рефлексировать по поводу обрушившихся надежд, потому что это – закономерность, а не кара». Самураи ли? В спектакле «7САМУРАЕВ» семь главных персонажей-девушек. Самураи они или нет, наверняка понять трудно. Режиссер отмечает, что это, скорее, семь свойств единой системы, но какой? В анонсе к спектаклю говорится: «Просмотр оригинального фильма Акиры Куросавы не является необходимым или даже желательным условием для посещения нашего спектакля». Такое предупреждение еще больше интригует зрителя, становится непреодолимо интересно проследить ассоциативную связь псковских «7САМУРАЕВ» с легендарным японским фильмом, залезть в сознание Сергея Чехова и пройти с ним путь от фильма к спектаклю по мотивам (или нет). - Деревня, на которую совершают набеги разбойники – наша черепная коробка. Разбойники – внешняя угроза (скорее то, что наше сознание воспринимает внешней угрозой). Чтобы с ними разобраться, мы призываем мышление. Это и есть семь самураев, которых мы просим помочь, - объясняет Сергей Чехов. Худрук театра Дмитрий Месхиев уверен, что это будет невероятно красивое действо: на протяжении нескольких месяцев актрисы тренировались с мечами и занимались пластикой. Но как девушки-«самураи» помогут этой «деревне», зритель узнает на спектакле. Не потому что в нем невероятные перипетии или внезапная развязка, а потому что каждый зритель увидит свой вариант и придет к своему выводу. Дмитрий Месхиев. Фото: Дарья ХВАТКОВА Никогда не повторится - Для того, чтобы знать, как живет спектакль «7САМУРАЕВ», нужно ходить на каждый показ, - шутит арт-директор театра Андрей Пронин, а, может быть, и не шутит. Сергей Чехов предоставил актрисам большую свободу. Спектакль, как и фильм, состоит из трех частей. Для каждой определен некий закон существования, но конкретной партитуры, до деталей прописанных действий и реплик здесь нет. Сегодня артистка использует реплику, а в другой раз – нет, сегодня она выстраивает реплики в таком порядке, а потом – в другом. Каждый раз наполнение спектакля будет разным и особенно его конец, третья часть – генеративная опера. Так создатели определяют жанр спектакля. Финальная часть на глазах зрителей родится из звуков и возгласов, изданных вовремя показа. Генеративный саунд-дизайн предполагает, что все слова и звуки будут на ходу преобразованы в музыку, этим займется профессионал Владимир Бочаров. Кульминационную оперу исполнят актрисы в третьей части. Невиданный эксперимент Малая сцена не подойдет этому спектаклю, уверен режиссер. Камерность сломает эпичность этого грандиозного замысла. - На малой сцене у нас уже есть подобного рода эксперименты. А как начинать выходить на большую аудиторию? Насколько это возможно, мы и проверяем. Мы пробуем очевидно непростой спектакль в большой форме, - отвечает Сергей Чехов. Вероятно, некоторые псковичи с предвкушением узнавали подробности нового и уникального спектакля и жадно выхватывали реплики режиссера и пробирались к его задумке, а кого-то при обсуждении идеи постановки не покидала мысль: «Что за дичь?». Руководство Псковского театра драмы уверено, что идти в одном русле, следовать пожеланиям одного зрителя – гибельный путь для театра. - С моей стороны это даже не риск, а обязанность идти на эксперименты и пробовать новые вещи (новые даже для других театров). Только таким образом мы сможем добиться чего-то интересного и двигать театр вперед, - рассуждает художественный руководитель театра Дмитрий Месхиев. – Поставить десяток несложных коммерческих пьесок просто: девять из них будут комедиями, и все будут счастливы. Но тогда театр умрет как творческая единица и место культурной силы региона. КСТАТИ Спектакль «Ревизор» Псковского театра драмы выдвинут на национальную театральную премию «Золотая маска» в пяти номинациях. Лучшая постановка прошедшего театрального сезона в Пскове поборется за звание лучшего спектакля в большой форме. На соискание «маски» представлен петербургский режиссер Петр Шерешевский и актеры театра. Евгений Терских номинирован на театральную премию за исполнение лучшей мужской роли (за роль Городничего), Дарья Чураева – за лучшую женскую роль второго плана (за роль дочери Городничего Марьи Антоновны), Виктор Яковлев – за лучшую мужскую роль второго плана (за роль Земляники). Коллектив из Пскова покажет фантазию на тему комедии Н. Гоголя профессиональному жюри весной следующего года. Церемония вручения премии состоится 15 апреля в Москве. Кроме того, президент фестиваля «Золотая маска» Игорь Костолевский сообщил, что экспертный совет отметил и другую псковскую работу – постановку Елизаветы Бондарь «Гробница малыша Тутанхамона». - Спектакль «Гробница малыша Тутанхамона» обладает безусловными художественными достоинствами. К сожалению, по итогам обсуждений этот спектакль не попал в окончательную афишу фестиваля, - сообщает Игорь Костолевский. НАША СПРАВКА Философский фильм «Семь самураев» японского кинорежиссера Акиры Куросавы вышел на экраны в 1954 году. Сразу стал очень популярен как в Японии, так и в мире. В дальнейшем многие режиссеры использовали сюжет этого в своих картинах. Фильм занял первое место в списке журнала Empire «100 лучших фильмов мирового кинематографа», составленном в 2010 году. Получил несколько международных наград. Елизавета Славятинская
30 марта 2024
11:00
суббота
30 марта 2024
19:00
суббота
18+

«Бовари»

Малая сцена
31 марта 2024
11:00
воскресенье
31 марта 2024
19:00
воскресенье
12+

«Не спать!»

Перенос на 2 апреля
Новый зал
3 апреля 2024
19:00
среда
16+

«Пигмалион»

Большая сцена