Северное сияние. Вторая часть
Алексей Семенов о «Потапов-фесте». Часть вторая
«Когда вставала ранняя заря,
казалось мне - мир выдуман не зря.
И в сумрак балагана свет врывался...»
Анемподист Софронов-Алампа, «Письмо отцу». Перевод Евгения Каминского.
(Окончание. Начало в № 596). Режиссёр Сергей Потапов неспроста советовал перед просмотром псковского спектакля «Зойкина квартира» прочитать оригинальную пьесу (или перечитать). Не всегда перед спектаклями это обязательно. Бывает, зрителю необходимо начинать «с чистого листа». Наивный зритель - это находка. Он способен удивляться даже тому, чему удивляться, казалось бы, уже нельзя.
«Идеи рождаются в нём мгновенно»
Но «Зойкину квартиру», действительно, было лучше прочесть или освежить в памяти заранее - перед просмотром. Хотя бы для того чтобы не думать, что Потапов многое сочинил. Нет, не сочинил. Это всё Булгаков. Он такой. И про татуировку с драконами и змеями, и про портрет Карла Маркса, и про Путинковского Потапов тоже не выдумал (через два года после написания пьесы Большой Путинковоский переулок в Москве на много десятилетий переименуют в проезд Скворцова-Степанова - в честь переводчика «Капитала» Карла Маркса). Текст пьесы почти не изменён. Время действия - тем более. Перед зрителями НЭП предстаёт в самом гротескном виде.
Пьеса в середине двадцатых годов в СССР многими воспринималась как вполне советская. Герои ведь - «антисоциальные элементы», недобитые дворяне, буржуазные дельцы, «безответственные дамы» и притворившиеся коммунистами бюрократы-приспособленцы. Естественно, что они иногда говорят антисоветчину и ведут себя совсем не как образцовые строители коммунизма. Они берут или дают взятки. Продают или потребляют наркотики. Непременно развратны. Они мечтают свалить из советского рая в капиталистический ад - кто в Париж и Ниццу, кто в Шанхай.
Однако нельзя забывать и про чистилище. Православие, правда, чистилище отрицает. Но сын профессора Киевской духовной академии Михаил Булгаков к 1926 году был расцерковлённым человеком, крестик не носил и с канонами не сверялся.
Впрочем, через некоторое время после появления на театральных подмостках «Зойкиной квартиры» советские чиновники, отвечавшие за репертуарную политику, всполошились. Особенно суетился давний недруг Булгакова - нарком и горе-драматург Луначарский. Вслед за запретом НЭПа запретили и «Зойкину квартиру». Но её герои не умерли, а продолжали жить - и наяву, и в литературе.
Зойка ещё появится у Булгакова - в романе «Мастер и Маргарита», в знаменитой 23-й главе «Великий бал у сатаны». Коровьев, рассказывая Маргарите о гостях балла, представит её вслед за содержательницей публичного дома в Страсбурге: «Московская портниха, мы все её любим за неистощимую фантазию, держала ателье...» Об Аметистове и говорить нечего. Проходимец, враль, выдумщик и авантюрист Александр Аметистов - в псковском спектакле его играет Максим Плеханов, напоминает Альфреда Джингля из «Пиквикского клуба» («идеи рождаются в нём мгновенно, и тут же он приступает к их осуществлению»). Но через год после написания «Зойкиной квартиры» в Москве появится ещё один похожий авантюрист с фантазией - Остап Бендер. В роли обаятельного проходимца Аметистова Максиму Плеханову представилась возможность проявить свои вокальные данные, а самое главное - успешно войти в образ человека, у которого прорезался командный голос. Наверное, это самая заметная роль Максима Плеханова за последние годы.
К работе над «Зойкиной квартирой»* Потапов привлёк из соседней Эстонии художника-постановщика Эрвина Ыунапуу. Круглая вертящаяся, словно мясорубка, платформа - не только подиум, но и эшафот. Бочки московских китайцев (Ган Дза Лина сыграл Андрей Ярославлев) зловеще напоминают катки. Буффонада, в которой бывшие люди катятся в пропасть, сопровождается ликами коммунистических вождей.
«Дурень Булгаков, нашёл над чем смеяться»
Булгаков - один из тех авторов, кто всегда придавал большое значение одежде своих героев. На эту тему написаны научные работы. Но и без чтения этих специальных работ легко привести примеры модного облачения и разоблачения в булгаковских книгах - как это было, например, в сцене со скандальным сеансом в варьете. Во время сеанса в романе «Мастер и Маргарита» «клетчатый», сладко ухмыляясь, объявил, что производит бесплатный обмен старых дамских платьев на парижские модели...
В спектакле Потапова «Зойкина квартира» платья развешаны, словно это мёртвые души. Они могут быть вверху, могут опускаться. За ними можно спрятаться или даже что-то из этого надеть. Но в них невозможно жить, потому что всё что вокруг - это не жизнь. Зато платья красивы.
Булгаков и сам был большой модник: галстук-бабочка, монокль, костюм-тройка, ослепительно свежий воротничок, тщательно повязанный галстук, зимой - длиннополая меховая шуба... Этого буржуазно-декадентского стиля он придерживался даже в самые трудные революционные времена. Один из его фельетонных псевдонимов был - «Крахмальная манишка».
Надежда Мандельштам в мемуарах напишет: «Женщины, замужние и секретарши, - все мы бредили чулками... Дурень Булгаков, нашёл над чем смеяться: бедные нэповские женщины бросились за тряпками, потому что им надоело ходить в обносках, в дивных юбках из отцовских брюк. Да, надоело, и нищета надоела...» Но в том то и дело, что лучше произведения Булгакова (в том числе «Зойкина квартира» и «Мастер и Маргарита») - это совсем не сатира. Сатира - это «О пользе алкоголизма», «По поводу битья жён», «Пьяный паровоз», «Воспаление мозгов» и другие булгаковские фельетоны. Фельетонный язык Булгаков использовал и дальше, но направление выбрал другое - трагикомическое. Трагического в «Зойкиной квартире» не меньше, чем смешного. И Сергей Потапов трагическое только усилил. Уплотнил и усугубил.
«Ты, разрушительница сердец...»
Потапов в авторский текст почти не вторгался, лишь слегка добавив местных реалий - упомянув Псков и «Дмитрия Месхидзе» вместо Антона Сигурадзе. Выбрал один из булгаковских финалов пьесы (их было несколько в разных редакциях), но попробовал повернуть известные слова другим боком, высветить находящееся в тени.
Однако при этом имелась опасность сделать чересчур постмодернисткую постановку. Когда заранее заявляется, что новый спектакль не будет напоминать предыдущие трактовки («думаю, что так "Зойкину квартиру" ещё никто не ставил»), невольно насторожишься. Слишком часто желание удивить приводит к противоположному результату.
К тому же, чем больше постмодернистских ассоциаций, тем выше опасность сотворить головоломку для интеллектуалов в ущерб живым чувствам. Но Сергей Потапов - режиссёр искушённый. Цитат (литературных, музыкальных, кинематографических и прочих) он разбросал множество. Долго перечислять. Но количество не умертвило качество.
Булгаковская «Зойкина квартира», разумеется, пьеса с немалым сатирическим зарядом. Положительные герои, вроде бы, в ней совсем не предусмотрены. То, что творится в пьесе, сочувствия у нормальных зрителей вызывать не должно.
Но Михаил Булгаков из тех немногих больших авторов, кто способен вызывать сочувствие к самым отрицательным героям. В псковском спектакле «Зойкина квартира» это сохранилось, а в некоторых местах усилилось. Всё-таки, наши отрицательные герои живут не среди праведников и мечтают сбежать из страны, которая своих граждан щадить не любит.
Постмодернистские приёмы Сергей Потапов использует, в том числе, для того, чтобы разбавить тягостную атмосферу великосветского притона-ателье. Это придаёт дополнительную человечность. Так возникает песня Moon River Генри Манчини и Джонни Мерсера из фильма «Завтрак у Тифани». Действительно, в «Завтраке у Тиффани» тоже есть шумная и временами «весёлая квартира», куда вызывают правоохранителей - навести порядок. Герои там тоже часто ведут себя неподобающе, притворяются теми, кем в действительности не являются. Так что нет ничего противоестественного в том, что и Зойка, как и Холи Голайтли, может спеть душевную песню о «Лунной реке»: «Вечный источник грёз, ты, разрушительница сердец...»
Почти все герои «Зойкиной квартиры», включая китайца Херувима (Александр Овчаренко), тоже грезят наяву. Злодей-Херувим рвётся на родину. Переполненный морфием, кокаином и тоской Обольянинов (Камиль Хардин) мечтает родину покинуть, как и падающая в пропасть Алла Вадимовна (Линда Ахметзянова; Ксения Чехова). Хозяйке квартиры Зоя Пельц (Кристина Кузьмина; Наталья Петрова) тоже в СССР делать нечего. Её цель - совсем не коммунизм, а Париж. Но в те времена проще было умереть, чем получить заграничную визу.
В длинный список желающих уехать из СССР можно включить и самого Михаила Булгакова, написавшего в марте 1930 года письмо Сталину («Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя, в Отечестве, великодушно отпустить на свободу...»). Обращаться к гуманности советской власти - это хорошая булгаковская шутка.
Но на свободу Булгаков вырвался только в 1940 году, когда умер в возрасте сорока восьми лет.
Хозяйка «весёлой квартиры» Зоя Пельц произносит: «Меня нет. Умерла Пельц». Вроде бы, она ещё жива и не теряет надежды в скором времени покинуть Совдепию. Но душу свою она уже погубила и теперь активно помогает губить души другим - смущает и совращает.
«Аллах меня в Москве нашёл»
На фестивале «Потапов-фест» на сцене в разных спектаклях было несколько сильных женщин-героинь, готовых на всё. Самая экстремальная - в спектакле «Кибет» («Магазин») на татарском языке. «Магазин» по пьесе Олжаса Жанайдарова в Псков на «Потапов-фест» на Малую сцену привёз Альметьевский татарский государственный драматический театр (режиссёр Эдуард Шахов).
Этот спектакль в последние годы столько хвалили, что самое время сказать что-нибудь противоположное. Впрочем, похвалы раньше тоже часто были специфические. Отмечали смелость драматурга, беспощадность режиссёра, называли спектакль социально-психологическим исследованием. Но это категории внехудожественные. Спектакль - не журналистское расследование и не депутатский запрос.
Нет, спектакль «Магазин» тоже достоин внимания. Там есть интересная музыка (автор - Магуля Мезинова), хореография Алины Мустаевой... Лаконично-символичная сценография, состоящая из ящиков и дощечек, тоже впечатляет, как и игра двух актрис.
Хозяйка магазина - садистка Зияш (Мадина Гайнуллина) не только зарабатывает деньги на чужом горе и смерти (перекличек с «Зойкиной квартирой» несколько, и это не только наркотики и коррупция). Интересны мотивы, которыми оправдывает свои чудовищные преступления Зияш: «Я знала, чего хочу. Мечеть построить - вот мечта была. Мечеть в родном ауле, в Кустанайской области, где и ата мой, и коке, и ага. И магазин, и "белый порошок", и водка за тридцать рублей - всё для этого. Копила, дело жизни всей... Аллах меня в Москве нашёл». Во имя Бога на что только не пойдёшь.
Нет такого преступления, для которого не найдётся оправдания. Особенно когда к этому подключают лично Бога.
Но разница в том, что у Булгакова - пьеса, а у Олжаса Жанайдарова - два перекрёстных монолога. И первая премия Конкурса конкурсов «Золотая Маска-2015» мало что значит. Кроме того, «Магазин» до отказа, словно просроченными продуктами, набит перечислением тяжких преступлений, которые творит одна из героинь. Атмосфера нагнетается намеренно. Казалось бы, дальше некуда, но зрителям преподносят ещё и ещё. Получай, зритель, в полной мере правду о московских рабынях, рабовладельцах и их покровителях. Слушаешь, как будто газету читаешь - несмотря на старания актрис. Мечтающая о свободе Карлыгаш (Диляра Ибатуллина) ещё надеется на лучшее. И она обязательно получит свободу. Как получил её в «Зойкиной квартире» коммерческий директор Гусь (Сергей Скобелев).
Для этого и придумали жертвоприношение.
Чтобы оказаться где-нибудь в прекрасном далеке, предварительно надо умереть. И желательно, чтобы при проводах вокруг было нечто Божественное. Херувим или Аллилуйя (Денис Кугай)... Тогда и наступит время обречённого на заклание ответственного товарища по фамилии Гусь. Как написал Бродский: «Спи, рождественский гусь. // Засыпай поскорей. // Сновидений не трусь // между двух батарей, // между яблок и слив // два крыла расстелив, // головой в сельдерей...»
Но не следует забывать, что херувимы в храме Иезекииля двулики, а в видениях вообще обладают четырьмя лицами. Вот и булгаковский Херувим - такой, многоликий, и способен убивать не только медленно - с помощью кокаина или морфия, но и быстро, ножичком.
Катю-Карлыгаш в «Магазине» тоже готовят к жертвоприношению (Аллах нашептал). «Аллах проверяет меня, жертву просит, - вещает Зияш. - Мы в ауле каждый год выбирали в стаде белого барана с отметиной на лбу - боз каска. Резали и отдавали Всевышнему. И сразу всё хорошо становилось...»
Кому хорошо?
«Пусть фестиваль будет началом нового пути»
Альметьевский театр привёз в Псков два спектакля на татарском языке. Второй - «Та, которую не ждали» - поставлен Сергеем Потаповым по пьесе испанского классика Алехандро Касона. Этого драматурга, спасшегося за рубежом от диктатуры Франко, в СССР знали неплохо - прежде всего, благодаря пьесе Касона «Деревья умирают стоя». Не забыт и фильм Владимира Басова середины восьмидесятых годов «Семь криков в океане», поставленный по пьесе Касона - с Вениамином Смеховым, Александром Ширвиндтом, Анатолием Ромашиным...
И вот - «Та, которую не ждали» по пьесе «Утренняя фея» 1944 года, сочинённая в изгнании, в Аргентине. Напоминает некоторые загадочные фильмы Луиса Бинюэля - ещё одного изощрённого критика архаичных испанских церковных традиций.
Деревня в Астурии, исчезновение только что вышедшей замуж девушки Анжелики, которая четыре года считается утонувшей (но тела её не нашли), несчастная мать, запрещающая своим младшим детям ходить в школу... Фактически, жизнь приостановилась.
Что может снова заставить вдохнуть новую жизнь? Правильно, смерть.
Если в спектакле Шахова Мадина Гайнуллина играла несущую смерть Зияш, то у Потапова в спектакле «Та, которую не ждали», она играет саму Смерть.
Смерть оказывается милосердней, чем хозяйка московского магазина.
Глядя на сцену в спектакле «Та, которую не ждали», ещё раз убеждаешься, что Сергей Потапов, если очень постарается, может сочетать жёсткость и романтическую лёгкость. Испанская пьеса, поставленная якутским режиссёром на татарском языке, очень хорошо вписывается в потаповскую стилистику. Фольклор (на этот раз - астурийский), народные обряды и поверья, надвигающийся полуязыческий - полухристианский праздник праздник Иоанна Крестителя (Ивана Купалы)... Артисты, работавшие с Потаповым, говорят, что всяческие духи и видения для него - не пустой звук.
От греха до святости - полшага. В спектакле «Та, которую не ждали» это показано красиво и убедительно.
***
«Потапов-фест» завершился не совсем так, как предполагалось. Министр культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия) Юрий Куприянов и директор Саха академического театра имени П. А. Ойунского Пётр Макаров до Пскова из-за нелётной погоды добраться не смогли. Поэтому они записали видеообращение. В нём говорится: « Нам не случилось увидеть вашу премьеру, но мы не оставляем надежды встретиться с этим спектаклем, встретиться с вашим коллективом и приглашаем вас посетить нашу Республику Саха (Якутию). Давайте проведём переговоры, для того чтобы ваше искусство и ваш театр, который сегодня делает комплимент республике и ставит спектакль нашего режиссёра на Псковской земле, имел возможность этот спектакль показать в Республике Саха (Якутия). Пусть сегодняшний фестиваль будет началом нового пути нашего взаимодействия».
Если переговоры пройдут успешно, то у псковского театра появится редкая возможность отправиться на левый берег реки Лены - в долинуТуймаада.
Благодаря «Потапов-фесту» далёкая Якутия стала ближе. Интересно, кому же посвятят следующий фестиваль?
*"Зойкина квартира": Костюмы - Александр Стройло, художник по свету - Стас Свистунович, хореография - Илона Гончар.
Фото: Игорь Ефименко.
Алексей Семёнов
Источник: Городская среда