2 июня 2021
Откровения в стихах и прозах
Легендарный артист Вениамин Смехов выступил на сцене Псковского театра драмы с авторской программой «Несерьезная исповедь».
Название, избранное Вениамином Смеховым для афиши, разумеется, намекает на его знаменитую фамилию, которую знают все, кто вырос на культовом музыкальном телефильме про Д`Артаньяна и трех мушкетеров, из которых самым благородным и мужественным всегда был Атос, он же – загадочный и несчастный граф де Ла Фер, спевший нам про черный графский пруд, где «лилии цветут». Это первая зрительская ассоциация, но у Смехова в запасе имеются и другие: например, рассказчик Мустафа из любимого детьми телеспектакля «Али-Баба и сорок разбойников», - с конца шестидесятых годов артист много работал на Центральном телевидении в качестве не только актера, но и сценариста и режиссера.
Телевизионным человеком Смехов остается до сих пор, сотрудничая с телеканалом «Культура»; так же, как и известным писателем: в его личной библиографии, помимо многочисленных журнальных публикаций, полтора десятка томов художественной и мемуарной прозы. Свой последний труд, толстенный, за восемьсот страниц, фолиант воспоминаний «Жизнь в гостях» («Название понятно: мы все здесь в гостях», - пояснил актер со сцены, представляя книгу), Смехов привез с собой в Псков. Все, кто желал, мог купить глянцевый том в фойе театра и подписать у автора после концерта, который действительно оправдал свое название: был по преимуществу веселым, а иногда – серьезным, исповедальным и печальным. Но больше, все-таки, - легким и смешным.
Жанр своего выступления Вениамин Смехов определил на встрече с журналистами за несколько часов до выхода на псковскую сцену: «Это какой-то такой жанр, который естественным образом родился в "золотой век" Театра на Таганке, когда билеты достать было невозможно, а людей, готовых дышать театральным воздухом, было много, и мы нашли выход доставлять людям радость – создали жанр концерта, совмещающего поэтические фрагменты с какими-то рассказами о театральной жизни. Мы, а это, кроме меня, мои друзья и коллеги по сцене: Высоцкий, Золотухин, Хмельницкий, Демидова, - полулегально выступали в студенческих аудиториях, в закрытых научных институтах, так называемых "п/я" - почтовых ящиках. Театр на Таганке – это был такой художественный феномен, который искал драматургию в поэзии. Вот мы и находили сценические способы существования стиха. Мой учитель и хороший друг, великий режиссер Петр Фоменко назвал эти наши выступления "откровениями в стихах и прозах". Мне показалось, что это удачное определение, и с тех пор я его использую», - рассказал Вениамин Смехов.
Вечером 1 июня псковский зритель убедился в точности этого определения: выйдя на авансцену, на которой разместились только столик, стул и два микрофона: на стойке и внизу, Смехов указал сначала на нижний, а потом на верхний микрофоны: «Здесь – проза, там - стихи», и сразу объяснил формат выступления: «В Театре на Таганке мы из стихов делали, совершали драматургию. Здесь я тороплюсь объясняться в любви к поэтам». Напомнив, что встреча в театре совпала с Днем защиты детей, Смехов процитировал любимую фразу своего друга и кумира – великого клоуна Славы Полунина: «Не взрослейте. Это - ловушка». «Правда, красиво?», - спросил Смехов у зала.
Вспомнив о своих восьми фильмах для телеканала «Культура» под общим названием «Я пришел к вам со стихами», Смехов произнес: «Ну-с… Исповедуюсь» и начал со стихов Пушкина, потому что «Пушкин родился недавно и будет жить вперед». После Пушкина перешел к Маяковскому, затем - к Хармсу, Северянину, Пастернаку, Саше Черному, Межирову, Слуцкому, Высоцкому, Бродскому… Стихи перемежались воспоминаниями о встречах с замечательными друзьями и современниками – тем же Петром Фоменко, Юрием Любимовым, Высоцким, и это действительно была исповедь, несерьезная, забавная, нескучная, похожая на джазовую импровизацию, наплывающая целыми кусками, как бы картинами прожитой жизни, и люди, соприкасавшиеся со Смеховым, вдруг вставали на сцене рядом с артистом, как живые. И несомненно было в этом какое-то явленное чудо, какая-то актерская магия, совершающаяся прямо на глазах.
В полдень, на пресс-конференции, Вениамин Борисович показался мне немного усталым, пожилым человеком; но сцена его абсолютно преобразила: он был легок, силен и молод, на удивление разнообразен в своих сценических проявлениях, хотя вроде бы почти ничего не играл, а только читал стихи и немного рассказывал. Он легко, без всякого напряжения и внешних эффектов, показал выучку вахтанговской школы, знаменитого «театра представления», и вместе с тем являл себя самого, свою актерскую индивидуальность и человеческое обаяние, - то, чему нельзя выучиться, и что невозможно повторить: масштаб и уникальность таланта. И когда я в антракте на обычный вопрос одного из зрителей: «Ну, как?» сквозь восторг услышал незатейливое прилагательное: «да… хороший», - это, пожалуй, и была пусть и простая, но самая верная оценка.
Обычно от стихов, читаемых со сцены, я устаю примерно на двадцатой минуте. Вениамин Смехов исполнял стихи два с половиной часа, и я не то чтобы не устал, а, казалось, был готов слушать его весь вечер напролет. Понятно, что вся эта легкость и концептуальное «отсутствие скуки», - не только признак виртуозного артистического мастерства, но и результат непрекращающегося труда, творческого поиска, умноженного на опыт и возраст. Смехов – действительно живая легенда русского театра. Тут есть риск свалиться в пафос, который испортит все дело, потому что у Смехова никакого пафоса не было, и это странно, ведь театр предполагает некоторое воодушевление, преувеличение, гиперболу чувств. И пафос в выступлении Смехова, конечно, был, но как-то ненавязчиво и незаметно, как бы сам собой, как шутка гения.
Наверное, в этом и заключается мастерство: когда на сцене вдруг кончается искусство, а дышат почва и судьба.
Александр Донецкий
Новости / Публикации
2 июня 2021
Откровения в стихах и прозах
Легендарный артист Вениамин Смехов выступил на сцене Псковского театра драмы с авторской программой «Несерьезная исповедь».
Название, избранное Вениамином Смеховым для афиши, разумеется, намекает на его знаменитую фамилию, которую знают все, кто вырос на культовом музыкальном телефильме про Д`Артаньяна и трех мушкетеров, из которых самым благородным и мужественным всегда был Атос, он же – загадочный и несчастный граф де Ла Фер, спевший нам про черный графский пруд, где «лилии цветут». Это первая зрительская ассоциация, но у Смехова в запасе имеются и другие: например, рассказчик Мустафа из любимого детьми телеспектакля «Али-Баба и сорок разбойников», - с конца шестидесятых годов артист много работал на Центральном телевидении в качестве не только актера, но и сценариста и режиссера.
Телевизионным человеком Смехов остается до сих пор, сотрудничая с телеканалом «Культура»; так же, как и известным писателем: в его личной библиографии, помимо многочисленных журнальных публикаций, полтора десятка томов художественной и мемуарной прозы. Свой последний труд, толстенный, за восемьсот страниц, фолиант воспоминаний «Жизнь в гостях» («Название понятно: мы все здесь в гостях», - пояснил актер со сцены, представляя книгу), Смехов привез с собой в Псков. Все, кто желал, мог купить глянцевый том в фойе театра и подписать у автора после концерта, который действительно оправдал свое название: был по преимуществу веселым, а иногда – серьезным, исповедальным и печальным. Но больше, все-таки, - легким и смешным.
Жанр своего выступления Вениамин Смехов определил на встрече с журналистами за несколько часов до выхода на псковскую сцену: «Это какой-то такой жанр, который естественным образом родился в "золотой век" Театра на Таганке, когда билеты достать было невозможно, а людей, готовых дышать театральным воздухом, было много, и мы нашли выход доставлять людям радость – создали жанр концерта, совмещающего поэтические фрагменты с какими-то рассказами о театральной жизни. Мы, а это, кроме меня, мои друзья и коллеги по сцене: Высоцкий, Золотухин, Хмельницкий, Демидова, - полулегально выступали в студенческих аудиториях, в закрытых научных институтах, так называемых "п/я" - почтовых ящиках. Театр на Таганке – это был такой художественный феномен, который искал драматургию в поэзии. Вот мы и находили сценические способы существования стиха. Мой учитель и хороший друг, великий режиссер Петр Фоменко назвал эти наши выступления "откровениями в стихах и прозах". Мне показалось, что это удачное определение, и с тех пор я его использую», - рассказал Вениамин Смехов.
Вечером 1 июня псковский зритель убедился в точности этого определения: выйдя на авансцену, на которой разместились только столик, стул и два микрофона: на стойке и внизу, Смехов указал сначала на нижний, а потом на верхний микрофоны: «Здесь – проза, там - стихи», и сразу объяснил формат выступления: «В Театре на Таганке мы из стихов делали, совершали драматургию. Здесь я тороплюсь объясняться в любви к поэтам». Напомнив, что встреча в театре совпала с Днем защиты детей, Смехов процитировал любимую фразу своего друга и кумира – великого клоуна Славы Полунина: «Не взрослейте. Это - ловушка». «Правда, красиво?», - спросил Смехов у зала.
Вспомнив о своих восьми фильмах для телеканала «Культура» под общим названием «Я пришел к вам со стихами», Смехов произнес: «Ну-с… Исповедуюсь» и начал со стихов Пушкина, потому что «Пушкин родился недавно и будет жить вперед». После Пушкина перешел к Маяковскому, затем - к Хармсу, Северянину, Пастернаку, Саше Черному, Межирову, Слуцкому, Высоцкому, Бродскому… Стихи перемежались воспоминаниями о встречах с замечательными друзьями и современниками – тем же Петром Фоменко, Юрием Любимовым, Высоцким, и это действительно была исповедь, несерьезная, забавная, нескучная, похожая на джазовую импровизацию, наплывающая целыми кусками, как бы картинами прожитой жизни, и люди, соприкасавшиеся со Смеховым, вдруг вставали на сцене рядом с артистом, как живые. И несомненно было в этом какое-то явленное чудо, какая-то актерская магия, совершающаяся прямо на глазах.
В полдень, на пресс-конференции, Вениамин Борисович показался мне немного усталым, пожилым человеком; но сцена его абсолютно преобразила: он был легок, силен и молод, на удивление разнообразен в своих сценических проявлениях, хотя вроде бы почти ничего не играл, а только читал стихи и немного рассказывал. Он легко, без всякого напряжения и внешних эффектов, показал выучку вахтанговской школы, знаменитого «театра представления», и вместе с тем являл себя самого, свою актерскую индивидуальность и человеческое обаяние, - то, чему нельзя выучиться, и что невозможно повторить: масштаб и уникальность таланта. И когда я в антракте на обычный вопрос одного из зрителей: «Ну, как?» сквозь восторг услышал незатейливое прилагательное: «да… хороший», - это, пожалуй, и была пусть и простая, но самая верная оценка.
Обычно от стихов, читаемых со сцены, я устаю примерно на двадцатой минуте. Вениамин Смехов исполнял стихи два с половиной часа, и я не то чтобы не устал, а, казалось, был готов слушать его весь вечер напролет. Понятно, что вся эта легкость и концептуальное «отсутствие скуки», - не только признак виртуозного артистического мастерства, но и результат непрекращающегося труда, творческого поиска, умноженного на опыт и возраст. Смехов – действительно живая легенда русского театра. Тут есть риск свалиться в пафос, который испортит все дело, потому что у Смехова никакого пафоса не было, и это странно, ведь театр предполагает некоторое воодушевление, преувеличение, гиперболу чувств. И пафос в выступлении Смехова, конечно, был, но как-то ненавязчиво и незаметно, как бы сам собой, как шутка гения.
Наверное, в этом и заключается мастерство: когда на сцене вдруг кончается искусство, а дышат почва и судьба.
Александр Донецкий
2 июня 2021
В новый альбом группы Drift вошла песня из спектакля «Ревизор»
Песню из спектакля Псковского театра драмы «Ревизор» теперь можно послушать на всех музыкальных платформах. Как получилось, что гоголевские Добчинский и Бобчинский в спектакле Петра Шерешевского исполняют песню группы Drift, рассказал артист театра и музыкант Денис Кугай.
2 июня 2021
Июньская афиша Псковского драмтеатра: на что обратить внимание
В июне в Псковском театре драмы закроется 115-й театральный сезон. Последняя афиша перед отпуском оказалась щедра на уникальные события, в числе которых две премьеры, гастрольные спектакли и творческие вечера выдающихся артистов. На что обратить внимание в афише июня?
2 июня 2021
Актёр Вениамин Смехов посоветовал псковичам привиться и чаще ходить в театр
ВИДЕО: Вести-Псков
1 июня 2021
Виктор Яковлев: «Пир» – это и «Пир во время чумы», и пир поэзии, творчества, духа
Заслуженный артист России Виктор Яковлев, один из участников спектакля «Пир» приоткрыл завесу тайны над предстоящей премьерой совместного спектакля двух театров.
31 мая 2021
Елена Обухова: Исполнение шансона в театре призвано шокировать зрителя
Новый спектакль-кабаре «Постой, паровоз!» Псковского театра драмы обязательно шокирует зрителя, уверены режиссер спектакля Дмитрий Месхиев и заведующая музыкальной частью театра Елена Обухова / Интервью Елены Обуховой Псковской ленте новостей.
31 мая 2021
Легендарные артисты в Пскове: обзор театральной недели 1–6 июня
Лето, каникулы и… Пушкин! Первая неделя июня традиционно проходит под знаком Пушкина. Псковский театр драмы предлагает горожанам провести Пушкинские дни в городе, тем более что в афише театра есть несколько уникальных событий.
29 мая 2021
Учащиеся детской театральной студии «Гвозди» продемонстрировали свои навыки
В детской театральной мастерской «Гвозди», работающей при Псковском театре драмы, состоялся открытый урок – студийцы показали зрителям, чему они научились на занятиях.
29 мая 2021
На-крови или на-любви?
ТЕМА ПРЕДАТЕЛЬСТВА НЕОЖИДАННО ВЫШЛА В ТОП ТЕМ, КОТОРЫЕ ВОЛНУЮТ МОЛОДЫХ ПОСТАНОВЩИКОВ
В переломные времена художники часто обращаются к классике, ища в ней вопросы и комментарии к дню сегодняшнему. Молодые постановщики – Хуго Эрикссен, Семен Серзин, Андрей Калинин, – обратились к произведениям русских писателей XIX и ХХ веков, проверяя коллизиями и персонажами давнего прошлого вызовы современности. Тема приспособленчества, тема предательства себя, тема перемещенной крови стала главной во всех трех спектаклях. В зеркалах Сухово-Кобылина, Пантелеймона Романова, Алексея Иванова русская жизнь узнает себя в точном соответствии со строками Пушкина: «И с отвращением читая жизнь мою, / Я трепещу и проклинаю,/ И горько жалуюсь, и горько слезы лью,/ Но строк печальных не смываю».«Веселые расплюевские дни»
Кандид Касторович Тарелкин оказался живуч, как таракан. Годы проходят, десятилетия, столетия. Войны. Революции. Распад российской империи. Мировые катаклизмы и пандемии. Промышленные скачки. Технологические прорывы. А жив курилка! И даже по-настоящему расцвел. Вещает из всех СМИ. Оккупировал соцсети. Всегда, везде и во всем идет впереди прогресса! Так что уже Тарелкин впереди, а прогресс сзади. «Когда пошла эмансипация женщин, то Тарелкин плакал, что он не женщина, дабы снять кринолину перед публикой и показать ей… как надо эмансипироваться. Когда объявлено было, что существует гуманность, то Тарелкин сразу так проникнулся ею, что перестал есть цыплят, как слабейших и, так сказать, своих меньших братий, а обратился к индейкам, гусям, как более крупным». (вот и догадайтесь в каком веке написано?).
Режиссер Хуго Эрикссен перенес действие классической пьесы в конец 80-х ХХ века. Посмотрел на действующих лиц «пьесы-шутки» Александра Сухово-Кобылина тяжелым взглядом Алексея Балабанова. Его Превосходительство Варравин стал генералом. Бравый Расплюев — участковым милиционером. Бравый Катала по делу о «вурдалаке» лихо заламывает руки провинциальному депутату, которого «электорат любит». А предприниматель Попугайчиков, скрепя сердце, отстегивает за свою неприкосновенность штуку баксов. На большом экране, висящем над сценой (сценограф – Ютта Ротте), можно было рассмотреть все оттенки эмоций: и у Попугайчикова-Сергея Попкова (брезгливость побеждает даже жадность), и у Расплюева-Максима Плеханова (снова выкрутился, подлец!), и у Антиоха Елпидифоровича Оха-Виктора Яковлева (меньше штуки взять нельзя!).
Полицейский участок, его традиции и нравы в России также сохраняются в неприкосновенности столетиями. Пытка жаждой. И пытка бутылкой. Пытки Качал и Катал, умеющих «перебрать все косточки»...
Длинноволосый интеллигент-прогрессист, мелкий шулер Тарелкин-Денис Кугай в своих расчетах «подменить» покойника-соседа Силу Силыча Копылова, замаскировавшись зубными винирами и париком, – не учитывает именно силу катка государственных силовых ведомств. Расхристанный, растерявший все свое словоблудие, он с каждой сценой все меньше походит на мошенника и все больше на жертву произвола. Муки, несоразмерные с причиной, – все больше облагораживают страждущего. Ужас, внушаемый преследователями, – заставляет окончательно забыть о плутовстве Тарелкина.
В финале (в Пскове пьеса идет в сценической редакции театра) его вовсе не выпускают «улизнуть в Москву», а пакуют в тот самый гроб, куда он так старательно укладывал свою восковую куклу и килограммы тухлой рыбы...
В постановке Хуго Эрикссена классического трагифарса в Псковском театре драмы фарсовое начало истаивает до полной неразличимости, а вот приставка «траги» наливается земной, густой, темной кровью. И ты понимаешь, что перед тобой «есть в полной действительности сущее, из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело».
«Кровь века переместилась»
Андрей Калинин обратился к сатирическому роману Пантелеймона Романова. в котором шаг за шагом прослеживается эволюция старорежимного интеллигента в передового товарища, который предает жену и старого друга, единомышленников-коллег и нового начальника-партийца. Эпиграфом к спектаклю вполне могли бы стать слова Ходасевича о постреволюционных годах: «И все вокруг нас изменилось: не только политический строй и все общественные отношения, но и внешний порядок, ритм жизни, уклад, быт, стиль». Режиссер-постановщик и прекрасные актеры Александринки точно воспроизводят эту эпоху переход, бедную и жалкую послереволюционную обыденность 20-х: донашиваемое «хорошее платье», донашиваемые хорошие манеры, предметы быта, выдернутые с привычных мест.
Метафорой времени станет «карета прошлого» (из Музея старого быта, где работает главный герой), у которой спилят верх, а на козлы установят пулемет. Карета, превращенная в тачанку – образ такой силы, что любой инсталлятор-постмодернист должен ночами рыдать в подушку от зависти. И в спектакле Калинина таких находок много. Поставленная на колесики мебель работает в «Товарище Кислякове» как цирковой реквизит. Вот на коллективном собрании один из спецов решается возразить начальству и сразу его коллеги от него отъезжают все дальше и дальше, пока он не остается в полной пустоте...
- «Эх, надо было подойти», – будет корить себя главный герой, – «поддержать, а то, что он обо мне подумал!»...
Ипполит Григорьевич Кисляков в исполнении Ивана Труса ведет с залом постоянный диалог, отыгрывая вначале свою правдивую реакцию на ту или иную реплику или ситуацию. А потом показывает, как его герой повел себя на самом деле. Вот он кидает свои ламенты в лицо своей Жене (Василиса Алексеева играет эту смешную мещанку с губами гузкой и пафосными фразами смешно и точно). А потом, вздыхая, проглатывает свою честную эмоцию отвращения и покорно плетется к супружескому ложу или в очередной раз уверяет супругу, что для него счастье – проводить ее на вокзал. Вот он хочет сказать комсомольской ячейке, что он думает об их узколобости. А потом, заходя, искательно открывает свой портсигар: «угощайтесь, товарищи! Хорошие папиросы!» Он, не смущаясь угрызениями совести, становится любовником молодой жены своего лучшего друга. Он льстит и подыгрывает новому красному директору музея, – бывшему герою Гражданской войны, становится его ближайшим другом и предает, как только директора сливает комсомольская ячейка...
Блестя стеклянным глазом, красный директор Полухин-Никита Барсуков, назначивший Кислякова своим наперсником, исчезает в небытии, как до того исчезают из жизни и мыслей Кислякова его интеллигентные сослуживцы.
Самый сложный и причудливый рисунок отношений у Кислякова складывается с другом Аркадием и его молодой женой Тамарой. Аркадий-Петр Семак внешне похож на Максимилиана Волошина – рубаха, борода, возвышенная поэтическая речь, восторженная преданность друзьям. Переживший разочарование в прежних верованиях всю любовь к угнетенному человечеству он теперь сфокусировал на немногих избранных – жене, друге детства, на двух друзьях дома – дяде Мишуке и Левочке. Он гудит о идеалах и интеллигентском братстве, о женской верности и дружеской поддержке. Тем больнее разочарование, когда выясняется, что юная жена, только вышедшая из подросткового возраста изменяла ему с дядей Мишуком, и с Левочкой, приглядывая партию повыгодней.
Тамара-Олеся Соколова, тонкая, ломкая по-особому юная в платьице-матроске а ля Бабанова в ролях соблазнительных апашек, – и на Кислякове опробует действие своих чар. Разумеется, он с готовностью поддастся соблазну, переступив и через жену, и через друга... А потом Тамара также легко, естественно, не задумываясь ни на секунду бросит его ради перспективного ухажера... И вот предатель, который предавал и стыдился, стыдился и снова предавал, – стоит в ступоре, пытаясь как-то понять это прелестное создание, органически чуждо само понятие «стыда».
Время сломалось, раздался хруст костей. Кровь века переместилась. Кто-то, как идеалист Аркадий, предпочитает выход в смерть. Кто-то, как Кисляков, ежесекундно делает мелкие шажки, применительно к подлости. Кто-то, как Тамара, даже не представляет, что можно жить как-то иначе.
Время колокольчиков
На приз фестиваля «Уроки режиссуры» лауреат 2020 года Семен Серзин в созданном им Невидимом театре поставил спектакль «Общага на крови». Премьера состоялась на сцене Театрального центра «На Страстном». Алексей Иванов написал свой первый роман совсем юным, что называется «на студенческой скамье» на основе собственного опыта жизни в уральском общежитии начала 1990-х годов, его первые читатели-друзья легко угадывали прототипы героев. Издатели не торопились знакомить со злободневным произведением читательские массы (роман пролежал в столе почти четырнадцать лет).
Для сегодняшних актеров и режиссеров начало 90-х – время юности их родителей. Безбашенное время, когда еще не слышали о харрасменте и ЗОЖ, из наркоты употребляли марихуану, а свободные половые связи между обитателями женских и мужских комнат в общаге казались нормой быта.
«Нам не нужно лишней грязи – скажем нет случайной связи» – призывали плакаты с грязных стен, но кто читал эти плакаты?
Ребята из комнаты 214 Ваня и Игорь тесно дружат с девушками из комнаты 212 Лелей и Нелли. Вместе пьют, вместе спят, вместе опекают единственного трезвенника и девственника в их компании с нежным прозвищем Отличник. Вместе огрызаются на нападки коменданта общежития Ботовой и Председателя студсовета Гапонова. Выкрав ключ от крыши общежития, Игорь вручает его Отличнику, а тот после ночного визита на крышу забывает ее запереть. И с крыши шагает в вечность девочка-первокурсница, которую за определенные интимные услуги Гапонов поселил в отдельной комнате общежития.
Во время милицейского разбирательства виновными назначают обитателей нехороших комнат 214 и 212 и чохом выселяют из общаги, впрочем, намекнув, что, пойдя на определенные и унизительные уступки, они смогут остаться. Друзья гордо уходят, предварительно договорившись с первокурсницей с ангельским именем Серафима, что она приютит Отличника. Но бездомная жизнь быстро меняет их жизненные приоритеты...
Молодые актеры команды Семена Серзина с азартом и удовольствием играют своих ровесников из 90-х. Оторва Нелли (Анна Донченко) в мини-юбке и всегда в поисках сигаретки. Добродушная пышка Леля (Алена Митюшина), которой проще согласиться, чем объяснять почему нет. Неотразимо-брутальный Игорь (Николай Кисличенко). Наконец, бард Ваня-Евгений Санников, самый сложный из персонажей романа, поскольку именно на нем лежит отсвет реальной фигуры-легенды уральской общаги Александра Башлачева. Ваня цитирует строки Башлачева (и не понятно – читает он свое, или просто читает любимое). Парень в растянутом свитере, с ладным телом и надорванной душой – камертон нравственности общаги. Именно он сцепляется с Гапоновым, защищая друзей. И тем больнее именно его крушение. Его друзья уступают обстоятельствам и предают себя, двигаясь в русле собственных пороков. Девушки соглашаются на интим по принуждению, Игорь уступает домогательствам комендантши. А вот Ваня идет в вахтеры-стукачи. И первым делом закладывает живущего в общаге нелегально Отличника...
- Зачем? – спрашивает недоумевающий вихрастый Отличник-Геннадий Блинов, который только обрел первую юношескую любовь – Серафиму и потому готов растворить в своей нежности весь мир...
- Слишком хорошо ты устроился. Чистеньким хочешь остаться? А ты попробуй как мы...
И остальные друзья Отличника с Ваней согласны: слишком разителен контраст между его счастливыми глазами, которыми он глядит на ангельскую, такую всю «неотсюда» Серафиму (Эва Мильграм) и их грязной жизнью, которую они сами презирают и на которую себя сами обрекли.
Инициация – одно из самых важных и самых страшных испытаний в человеческой жизни. «Взросление» часто означает ломку самого ценного и светлого, отказ от собственного стержня, отказ от главного в себе...
Серафиму ждет неисправный переезд, отличника – бритвенный набор, которым так удобно резать вены.
А его бывшие друзья будут отмечать свое водворение в общагу и только закрытая дверь туалета будет предметом вначале шуток («Нет повести печальнее на свете, чем повесть о закрытом туалете»). Потом тревоги (кто там заперся?). Потом ужаса – за дверью самоубийца.
В своем «Человеке из Подольска» Семен Серзин показал, что о самом важном и страшном можно говорить без пафоса, с иронией и лирикой. В «Общаге на крови» самые тяжелые сцены переведены в танец и пластику (Гапонов-Михаил Касапов танцует просто виртуозно). Но яркая театральность решения подчеркивает, а не заслоняет актуальность темы – как дурное устройство жизни ломает самых незащищенных, молодых и верящих прямо на входе в эту взрослую жизнь... Как калечатся тела и души.
Однако язык не поворачивается отнести постановку Семена Серзина по жанру чернухи.
В самом драйве сценического существования молодых актеров живет надежда на ту Общагу-не-на-Крови, а на-Любви, о которой грезил в свои последние минуты смешной Отличник.
Ольга Егошина
28 мая 2021
Внимание! Отмена спектакля «Поэзо-вечеръ. Игорь Северянин» 29 мая
Билеты необходимо сдать в кассу театра. Мы вернём полную стоимость.
18 апреля 2024
19:00
четверг
18+